Незнакомец потребовал себе ужин и сказал, что останется на ночлег, поэтому ему нужна комната. Он хочет пораньше лечь, так как завтра с рассветом собирается продолжить свой путь. Гудвин дал ему все требуемое, но сам тотчас же послал поварёнка к помещику сообщить о госте. Трактирщик решил, что помещик сразу загорится желанием поскорее посмотреть, что принёс с собой необыкновенный пришелец.
И трактирщик не ошибся. Едва новый постоялец закончил ужинать и встал из-за стола, чтобы отправиться в отведённую ему комнату, в трактирную залу уже явились от помещика два лакея. Они обратились к незнакомцу с просьбой отправиться с ними в помещичий дом, хозяин-де приглашает его в гости, чтобы вместе отведать доброго вина. Но, к удивлению посланцев, незнакомец ответил отказом. Он говорил с лакеями очень вежливо, и просил их кланяться от него хозяину и передать ему благодарность за приглашение.
— Но я очень устал, — сказал он, — весь день провёл в дороге, шагал быстро, не останавливаясь, и платье моё промокло. А завтра я собираюсь спозаранку продолжить путь.
Таких речей ещё никогда не слыхали в Комптон Бассете! Люди в трактире приняли незнакомца за странствующего торговца, а торговцы обыкновенно бывали только рады, когда их звали в дом помещика. Для них это означало удачную возможность выгодно сбыть часть товара. Но нынешний гость не выказал никакого интереса и не принял приглашения, а ведь такой ответ наверняка придётся не по нраву владельцу усадьбы. Человек он был вспыльчивый, и уж коли звал кого в свой дом, то ожидал, что приглашение будет принято с благодарностью.
Лакеи это отлично знали, и им вовсе не хотелось возвращаться к хозяину без чужестранца, тем более что время было позднее. И пока они будут бегать в усадьбу, а потом назад в трактир, наступит глубокая ночь. Поэтому они настаивали, чтобы незнакомец отправился с ними, и постарались втолковать ему, что в Комптон Бассете все пришлые люди должны подчиняться приказаниям помещика, а иначе их могут ждать большие неприятности! Видя, что делать нечего, незнакомец поневоле подчинился и под дождём потащился с ними в господскую усадьбу.
Помещик радушно встретил незнакомца, усадил его в горнице и дал ему бокал вина. Затем принялся восторженно разглагольствовать о своём гостеприимстве и о том, как он любит узнавать новости из дальних мест. Но чужеземец отвечал ему строгой отповедью:
— Там, откуда я пришёл, ничего нового не случилось. Как повсюду, люди дерутся за землю и за золото, а кто хочет жить мирно, занимается своим делом. Вот уже месяц я всё время был в пути, стараясь пройти за день такое расстояние, какое только можно осилить, в дороге мне было не до разговоров, так что мне нечего вам рассказать. Сегодня я тоже проделал большой путь, я устал и весь промок. Конечно, я очень высоко ценю ваше гостеприимство, но мне непросто было найти дорогу, которая ведёт к вашей деревне, а когда я наконец отыскал, одолеть её оказалось не так-то легко. Несколько раз меня сбивало с ног и чуть не уносило вниз потоком воды, так что моя одежда перепачкана грязью.
Помещик превосходно понял, что хотел сказать чужеземец, и дал себе слово заняться дорогой, чтобы спускаться с холмов в деревню стало удобнее и обожаемые им бродячие торговцы почаще к нему наведывались. Однако он вовсе не собирался просто так отпускать своего гостя, не выведав сперва, что лежит в его странном мешке. Поэтому он сказал:
— Я очень люблю необыкновенные вещи и всякую всячину из дальних стран. Я собираю вещи на память о людях, которые побывали в моём доме. Не покажешь ли ты мне, что там у тебя в мешке? Если у тебя найдётся что-нибудь подходящее для моего собрания, я щедро тебе заплачу.
Тут незнакомец встревожился и ответил:
— У меня нет ничего такого, что могло бы заинтересовать столь тонкого ценителя, как вы, но в следующий раз, когда я сюда приду, я принесу самую необыкновенную вещь, какая только мне попадётся во время странствий.
Как потом оказалось, это были роковые слова, но помещик не мог этого знать, и он потребовал от странствующего торговца, чтобы тот развязал перед ним свой необыкновенный мешок. Гость медленно и нехотя выполнил приказание, не сводя с хозяина горящего взора, который словно прожигал помещика насквозь, так что тот в смущении невольно отвёл глаза.
Семена красной ивы
Чужеземец нехотя развязал шнурок, которым были стянуты края его заплечного мешка, и осторожно высыпал содержимое перед владельцем усадьбы.
В мешке оказалось только три предмета. Во-первых, маленький кожаный мешочек для бронзовых, серебряных и золотых монет, которыми торговец расплачивался, когда делал покупки, но этого добра у помещика, разумеется, и у самого было навалом, так что деньги нисколько его не заинтересовали. Второй предмет был завёрнут в цветной платок с диковинными узорами. Это оказалась серебряная фигурка девушки. Глаза её были сделаны из драгоценных камней и мерцали, когда её поворачивали в руках. Но самое удивительное было то, что в одной руке у неё была кисточка, похожая на ослиный хвост, и эту кисточку она держала высоко над головой. В другой руке был маленький продолговатый чёрный кристаллик, по виду совершенно безжизненный. Помещик никогда не видал прежде такой фигурки, и она его очень заинтересовала. И наконец, там был ещё один кожаный мешочек, но странник, казалось, не собирался его развязывать.
— А что у тебя во втором мешочке, чужеземец? — спросил помещик, после того как, подержав в руках и внимательно рассмотрев серебряную фигурку, положил её на место. Ответ незнакомца был уклончив.
— Это лишь семена растения. Просто семена ивы, — сказал он.
Но помещик и тут не успокоился, и в третий раз гостю пришлось уступить и выполнить требование хозяина.
Очень бережно он расстелил на полу тонкий платок и высыпал на ткань содержимое мешочка. К своему удивлению, помещик убедился, что торговец сказал правду. Это была горстка мелких пушистых семян, и впрямь похожих на семена ивы. Однако в них было и кое-что необычное, потому что они были красного цвета и как будто светились.
— Скажи мне, чужеземец, — спросил помещик, — зачем ты носишь с собой семена ивы? Ведь ивы и без того растут повсюду сами собой, и я не слыхал, чтобы их где-то нарочно сеяли.
Но чужеземец уже так рассердился, что заупрямился и ничего не ответил, и тут помещик, догадавшись, что семена, видимо, какие-то необыкновенные, опять совершил ошибку. Чтобы проверить свою догадку, он сказал:
— Я не хочу, чтобы из-за меня ты остался в убытке, и не возьму у тебя ничего ценного, так что позволь уж мне взять на память о нашей встрече эти семена. Хотя они ничего не стоят, я вместо гостинца дам тебе на дорогу два золотых в обмен на семена.
Тут торговец по-настоящему заволновался и в первый раз за всё время заговорил нервным тоном:
— Простите, но я не могу допустить, чтобы такой благородный господин получил такую ничтожную вещь. Возьмите лучше эту серебряную фигурку! Этот маленький знак признательности не может отплатить за оказанное мне гостеприимство, но это самое ценное, что у меня есть.
Теперь помещик окончательно уверился, что в ивовых семенах есть что-то особенное, и потому ответил:
— Ну уж нет! Оставь себе свою драгоценную фигурку, а семена ивы как раз пригодятся в нашей деревне, я засею ими обочину крутой дороги, которая ведёт на гребень холма. Когда ивы пустят корни, они укрепят откосы, и если ты как-нибудь надумаешь вновь заглянуть в наши места, то идти по дороге будет гораздо удобнее. А теперь прошу меня извинить! Время уже позднее, и я устал. Мой слуга выдаст тебе два золотых. Желаю тебе доброго пути!
С этими словами помещик поспешно удалился, старательно избегая встречаться глазами с пронзительным взглядом незнакомца. Так закончилось свидание удивительного странника с помещиком, состоявшееся в доме последнего в Комптон Бассете.
Натан помолчал немного, глядя в потолок, прежде чем снова заговорил:
— Уж не знаю, насколько эта история соответствует действительным событиям, однако встреча помещика с чужеземным странником впоследствии привела к таким событиям, которые навсегда изменили жизнь Комптон Бассета. Ивовыми семенами были-таки засеяны все обочины дороги, начиная от самой деревни и до усадьбы священника, а оттуда вплоть до вершины холма, деревья выросли и стоят там по сию пору.