За окнами мелькали пустыри, свалки, склады, похожие на гигантские спичечные коробки.
Не замечая их, профессор Маркус гнал свой лимузин дальше и дальше – в самое сердце столицы.
Именно он, «Алмаз Столетия», – в перекрестье прожекторов – был сейчас на всех телевизионных экранах страны. Высоко, на карнизе небоскреба, стоял мальчик.
– Его зовут Поль Дандер, – говорил репортер. – Карниз, на котором он стоит, как и вся громада «Алмаза», является его собственностью. В свои двенадцать лет Поль Дандер «стоит» полтора миллиарда, и это – не считая денег его семьи…
Лимузин уже несся по центральному проспекту.
Внутри него, прильнув к плазменному экрану, сидела группа профессора Маркуса – Лео, Джонни и Вуди.
– …Он рекордсмен школы по кроссу и капитан футбольной команды, – продолжал стрекотать репортер. – Он считается первым учеником в классе. Если бы объявили конкурс на звание «Самый натуральный блондин Северного полушария», им бы стал Поль. Иногда отец позволяет ему управлять своим самолетом. У него – самая большая в стране коллекция марок…
Лимузин поднырнул под желтый сигнал светофора и помчался по разделительной полосе.
Картинка на экране дрожала. Как видно, съемка велась с вертолета.
Поль стоял, судорожно вжимаясь в стену. Ноги его скользили на птичьем помете. Лицо было бледным.
– …В прошлом году он победил на городском конкурсе «Самый красивый смех». В целом мире нет счастливее мальчика, чем Поль Дандер. Так казалось…
Теперь, объезжая пробку, лимузин ехал по трамвайным путям.
– Блондин он ненатуральный, – неожиданно изрек Джонни Гомес. – А в остальном – все верно. Этот Поль – парень не такой уж мерзкий. Даже неплохой, что редкость в семействах банкиров.
– А ты разве знаком с ним? – осторожно промолвил Вуди.
– С детства. Его папаша и мой – компаньоны, – небрежно ответил Джонни. – Только я, в отличие от Поля Дандера, не собираюсь наследовать бизнес папаши. Мне бы что-нибудь повеселее, чем деньги считать.
И он расхохотался. А потом добавил:
– Можете не сомневаться, я вам в один миг сниму этого дурачка с карниза.
Вуди заметил, как в зеркале сверкнули напряженные глаза Маркуса.
– Слушай меня, Джонни Гомес! – прикрикнул профессор. – Ты не должен решать ничего в одиночку! Ты понял меня? Я хочу услышать ответ!
Но ответ он не услышал. В этот миг перед лимузином возник офицер оцепления.
– Разуйте глаза! – крикнул Маркус и ткнул пальцем в наклейку с гербом Республики на ветровом стекле.
И тут же, стараясь загладить внезапную вспышку гнева, заговорил спокойно:
– Скажите, лейтенант, семейство этого парня уже здесь?
– Так точно, сэр. Их разместили во временном штабе – в ресторане фаст-фуд, сэр. В цокольном этаже «Алмаза Столетия».
– Какие болваны! – снова не удержался Маркус.
– Простите, сэр?
– Единственное место в городе, откуда не виден «Алмаз Столетия», – это его цокольный этаж.
Площадь перед «Алмазом Столетия» была запружена полицейскими машинами. В темном небе кружили два вертолета. В небе шарили прожектора. Что-то тревожное присутствовало в вечернем воздухе, неотвратимая уверенность: быть беде.
– Здесь соберется много людей. Большая толпа. Очень большая, – сказал Лео. Это были первые его слова с тех пор, как они покинули Заячий Остров.
– Это главная площадь города, братишка. Здесь всегда толпа, – усмехнулся Джонни. – А ты, я погляжу, косишь под пророка?
Лео не успел ответить, если и собирался.
Лимузин внезапно подскочил и встал, как вкопанный.
Площадь вокруг них словно сжалась. А затем взорвалась барабанно-гитарно-моторно-задушевно-вопильным хитом из новомодного телевизионного сериала «Веселая конюшня».
Маркус пружиной выскочил из кресла, бросил машину и, не оглянувшись ни разу, плечом раздвинув зевак, исчез за дверью ресторана. Вуди замешкался, не зная, что предпринять. И тут же получил болезненный тычок в бок. «Ты что, заснул?» – крикнул ему Лео, стараясь перекрыть барабанный грохот. Джонни уже не было в машине.
Лео выскочил на улицу. Вуди – за ним, уверенный, что им никогда не пробиться через стену зевак у входа. А если и пробьются, то их наверняка остановит охрана. А если не остановит…