Он также, по-видимому, был удивлен этой встречей.
– А, старые знакомцы! – сказал он. – Садитесь. – Мы сели возле стола. Минуту англичанин смотрел на нас, как бы раздумывая, потом неодобрительно покачал головой и, постучав по столу чертежным угольником, сказал: – А вы все-таки не послушались моего совета.
– И пока живы, – заметил я, стараясь держаться непринужденно.
– Пока! – многозначительно ответил англичанин. – Это чистая случайность, что вы не разбились, как яичная скорлупа…
Он побарабанил пальцами по столу и вдруг быстро повернулся вместе с сиденьем кресла и углубился в бумаги, как бы забыв о нас. Наступила довольно томительная пауза. Потом он так же резко опять повернулся лицом к нам.
– Те, кто идет по ветру, не возвращаются! – отчеканил он, повторяя слова Николы, сказанные мне. – Или они умирают прежде, или… теперь… Но вы спасли мне жизнь. Я в долгу перед вами, и я не хочу вашей смерти. Но, – англичанин поднял палец вверх. Потом опять повернулся вполоборота, что-то быстро написал на листке бумаги и спросил: – Как вас зовут и кто вы?
– Клименко, Георгий Петрович. А его зовут Никола. – Англичанин тщательно записывал мои ответы, как судебный следователь. Он спросил меня о возрасте, должности, образовании, цели путешествия (это последнее интересовало его больше всего). Я не считал нужным скрывать что-либо от него.
– А можно узнать, с кем я имею честь говорить? – спросил я, чтобы несколько уравнять наше положение. Англичанин как-то фыркнул и бросил:
– Можно. Вы имеете честь говорить с мистером Бэйли…
– Мистер Бэйли? – удивленно переспросил я. – Тот самый, который снарядил экспедицию на «Арктике»? Значит, вы не погибли?
– Для всех, кто там, против ветра, я погиб. Но для вас, как видите… Вот что, мистер… Калименко…
– Клименко, – поправил я.
Но мистеру Бэйли не давалась моя фамилия, и он повторил ее на свой лад:
– Вы, мистер Калименко, не уйдете отсюда. Вы тоже погибли для всех, кто живет против ветра. Вы метеоролог, это хорошо. Вы мне будете полезен. Нужно сделать, чтобы вас не искали вант… товарищи.
– Это невозможно. Как только обнаружится, что я пропал без вести, на поиски будет снаряжена экспедиция.
– О, вы очень любите разыскивать пропавших людей! – с иронией сказал Бэйли. – Своих и чужих: Нобиле, Кулик, Горский…
Это удивило меня. По-видимому, Бэйли знал все, что делается «против ветра», то есть во всем мире. Очевидно, он имел радиостанцию.
– Да, мы не привыкли оставлять без помощи человека, нуждающегося в ней, – ответил я с некоторой горячностью.
– Очень хорошо, – с той же иронией ответил Бэйли. – Но мы устроим так, что вам не нужна будет никакая помощь. Не беспокойтесь. Я уже сказал, что пощажу вашу жизнь. Но можно будет взять вашу одежду, в которой вы путешествовали, разорвать, окровавить ее и бросить на пути тех, кто будет искать вас. Вас разорвали звери. Кончено! Экспедиция вернется назад. Я не хочу, чтобы сюда кто-нибудь приходил… Вы можете идти, – закончил Бэйли, неожиданно обращаясь к Николе.
И когда Никола вышел из комнаты, мистер Бэйли поднялся, прошелся по кабинету и сказал:
– Мне еще надо с вами поговорить.
– Мне также, – ответил я, все еще пытаясь «уравнивать положения», если только можно уравнять положения пленника, каким я был, и человека, в руках которого находилась моя жизнь. И, не давая говорить Бэйли, я быстро продолжал: – Вы говорите о том, что не желаете, чтобы кто-нибудь узнал о вашем существовании и нашел дорогу сюда. Это невозможно. Допустим, что вам удастся инсценировать мою гибель. Но научные исследования не будут приостановлены. Я еще не знаю, что вы здесь делаете, но для меня уже вполне ясно, что это по вашей вине изменилось направление ветров, а следовательно, изменился и климат. Пока население еще не очень обеспокоено, но ученые всего мира уже давно с тревогой следят за необычайными явлениями, происходящими в атмосфере. Рано или поздно все почувствуют понижение атмосферного давления. На смену нашей экспедиции пойдут «по ветру» другие, и ветер неизбежно приведет их сюда.
– Я это знаю, – ответил Бэйли, с нетерпением выслушав меня. – Рано или поздно это должно случиться. Они придут сюда, и… тем хуже для них! А вы… вас я однажды уже предупреждал, но вы не послушались меня. Вот вам еще одно предупреждение: не пытайтесь убежать отсюда. Это может вам стоить жизни. Больше я не пощажу вас. Скажите это и вашему якуту. Поняли? Я предоставлю вам некоторую свободу, если вы дадите мне слово… Впрочем, можете не давать: вы сами увидите, что бежать отсюда немыслимо. У вас здесь будет много работы. Теперь идите, мистер Калименко. Уильям покажет вам вашу комнату.