Выбрать главу

— Он совершил убийство? — живо спросил Джордан. — Сегодня утром? А затем, говорите, отправился на поиски жены? Значит, также мог напасть и на нее, да?

САМООБОРОНА. Это слово огромным заголовком повисло в воображении Клиффа. Он тотчас же мысленно увидел всю картину. Во рту появился горький привкус поражения, хотя Эдвард Рейнард теперь должен был победить.

Аккуратно, словно все было им подстроено, Шерри оказалась главной подозреваемой в убийстве собственного мужа. А если она убийца — неважно, по какому разряду — и особенно, если ее признают невменяемой, то она не сможет оставить у себя ребенка. Однако, даже если Клифф и подстроил это «важное нечто», вступив в борьбу за право опеки, как он сможет потом все доказать? Не поблагодарит же его отец убитого парня, если выяснится, что именно он совершил это убийство?

Клифф почувствовал, как по его спине волнами пробежал страх. Больше всего его пугало не то, что он совершил убийство и может быть разоблачен, а то, что он на некоторое время забыл, что наделал. Он подумал об Элси. Господи, неужели он тоже не может отличить жизнь от вымысла?

Тем временем в комнате воцарилась траурная атмосфера, вызванная известием о последовавших одна за другой двух смертях.

Ее нарушил Мерчисон.

— Могу я спросить, — тихо, но отчетливо произнес он, — находилось ли оружие — эти ножницы — на виду или нет?

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ УМЫСЕЛ. Клифф увидел, как на его мысленном экране мелькнул новый заголовок.

— Никто этого пока не знает, — ответил лейтенант. — Извините меня.

Выйдя в прихожую, он переговорил с сотрудником, который, судя по всему, вернулся, выполнив какое-то поручение. Мерчисон сел рядом с Рейнардом. Они расположились в двадцати футах от дивана, на котором сидели Шерри и Аллен Джордан. Между этими двумя позициями как судьи восседали Норны. Их старческие глаза были поглощены разглядыванием вновь прибывших. Надлежаще прикрытое тело унесли. На полу на память остался нарисованный мелом силуэт. Снова замелькали фотовспышки. Один полицейский принялся осторожно разбирать пропитанную кровью почту.

Лейтенант вернулся в гостиную. Судя по всему, он решил вести себя коммуникабельно.

— Почта была просунута в щель ровно в десять ноль четыре. Это время абсолютно точное. Его неоднократно проверили. Так вот, почта упала так — простите меня, — ясно, что она упала в кровь. Таким образом, разумно предположить, что жертва была если не мертва, то смертельно ранена — до десяти ноля четырех. Вы были в доме, — обратился он к Клиффу. — Почтальон звонил?

— Нет-нет, — ответил Клифф.

— Вы не знаете, когда именно миссис Рейнард вошла в дом?

— Нет, не знаю, — сказал Клифф. Он действительно не знал. Теперь, правда, ему стало известно, что она вошла после десяти ноля четырех, но он не мог сказать об этом.

— И вы, леди, тоже не знаете время, когда она вошла в дом?

Норны честно признались, что не знают. Оба адвоката внимательно следили за ходом разговора. Внезапно Шерри выпрямилась на диване.

— Эй, а ведь никакого слушания не будет, не так ли? — воскликнула она. — Выходит, это не имеет значения? Я пыталась выветрить все, гуляя на улице, но не смогла… не смогла…

Мерчисон спросил:

— Что она хочет сказать?

Джордан бросился к молодой женщине, но та выскользнула из его дружеских рук и вскочила на ноги.

— Это сделал мой враг! — воскликнула она. — О, пожалуйста, вы не вернете мне меня саму? Я знаю, кем была раньше. Я когда-то это знала.

Джордан пытался остановить ее.

— Кровь! — в отчаянии вскрикнула Шерри. Ее мысли сосредоточились на той дряни в ее крови, от которой необходимо было избавиться.

Наконец Джордану удалось силой оттащить ее назад на диван. Шерри начала плакать. «Плакать, бессвязно бормотать, — подумал Клифф, — а вскоре она начнет все отрицать». Он посмотрел на измученную женщину, сидевшую напротив, и почувствовал себя усталым и обманутым. Это и есть слушание? Но действие не подчинялось ему.

— Она сошла с ума, — заявил Рейнард. — Наркотики. Вам понятно? Это она научила моего сына употреблять наркотики. У них есть сын. Невинный ребенок, маленький мальчик.

— Не беспокойтесь, — попробовал утешить его Мерчисон. — Там, где Джон сейчас, он в безопасности.