— Потому что он ее враг, — сказала миссис Моран.
— Разумеется, он ее враг, — согласилась миссис Линк.
— О да, это так, — подтвердила миссис Кимберли.
Совиные взгляды цепко впились в лейтенанта. «Попробуйте-ка обозвать нас безумными», — как бы бросали они вызов.
— Какое-то чудное слово… — начал было лейтенант.
— Хорошее английское слово, — отрезала миссис Моран. — Можете заглянуть в словарь. Враг — тот, кто желает причинить зло.
(«Нет, на самом деле это не так, — подумал потрясенный Клифф. — Нет-нет. Я хороший, вот и все».)
— Нет-нет, — пробормотал он вслух.
Джо сказал:
— Тогда спросите у него, что он делает в этой дыре, хорошо? Посмотрим, скажет ли он вам, что находится при смерти?
Увидев изумленное лицо лейтенанта, миссис Моран пояснила:
— Вы полагали, они любовники? Забудьте об этом.
— За всем этим стоит Эдвард Рейнард, — сказала миссис Кимберли.
— О, разумеется, — подтвердила миссис Линк. — А он — лишь игрушка в его руках.
Мерчисон, глаза которого выдавали усталость, вежливо заметил:
— Будьте немного осторожнее, леди.
Все три Норны посмотрели на него, предвкушая удовольствие.
— Нам потребуется сделать заявление? — спросила миссис Кимберли.
— Стать свидетелями? — подхватила миссис Линк, приглаживая волосы.
— Нас будут преследовать по закону? — поинтересовалась миссис Моран, словно химера-горгулья ухмыляясь Мерчисону.
Но тут из прихожей донеслись завывания миссис Пибоди и раздраженные восклицания ее мужа, и лейтенант не без облегчения направился туда. Мерчисон что-то зашептал Рейнарду, но тот, казалось, не слышал его. Клифф остался стоять, приклеенный к стене, прибитый к ней острыми иглами взглядов Норн. Он не мог понять, что он им сделал. Почему они ополчились против него?
Неожиданно сквозь толпу протиснулся мистер Пибоди и сурово сказал Клиффу:
— Значит, это вы возили куда-то мою девочку и действительно показывали ей грязные фильмы. Что ж, вы допустили одну большую ошибку, мистер. Я же говорил вам, что девочка не сумасшедшая.
— Мистер Рейнард? — встревоженно произнес Мерчисон.
Хозяин повернул красные глаза.
— Рейнард? — воскликнул он. — Так как насчет дома?
Поднявшись с места, Рейнард холодно произнес:
— Какого дома? Я не знаю вас и не понимаю, о чем вы говорите.
Он прикрыл глаза руками.
Миссис Пибоди быстро подбежала к мужу и вцепилась в него, ища защиты.
— Вы солгали нам, мистер Сторм, — воскликнула она, и ее глаза сверхъестественно сверкнули. — Вы очень жестокий и испорченный человек. Убирайтесь из нашего дома! Убирайтесь!
— Нет, подождите пока, — сказал лейтенант, приближаясь к ней сзади. — Здесь идет следствие. Садитесь, пожалуйста.
Мерчисон добавил:
— Это верно. О чем бы ни шла речь, помните, что мы все в смятении.
— О, я не знаю, — протянул Аллен Джордан.
Эдвард Рейнард первым потерял терпение и отбросил всякую сдержанность.
— Мой сын убит! — закричал он. — Это сделала она? Вот что необходимо выяснить!
Шерри села прямо.
— Это верно! — воскликнула она. — Это совершенно верно! — Она открыла глаза и пристально посмотрела на Рейнарда. Тот не отвел глаз.
— Это сделали вы, Шерри? — задыхаясь, спросил он.
— Не отвечайте, — взмолился Джордан.
— Нет-нет, — ответила Шерри. — Но я хотела бы… — Ее голос задрожал. — Я хочу, чтобы эта проклятая гадость скорее исчезла из моей крови. Я не успеваю соображать вовремя.
Она подумала о времени, перекатывавшемся из прошлого через настоящее в будущее, — времени, которое оставляешь позади, наполненное поступками, и используешь для выполнения намеченного. Она, кажется, почти вернула его себе. Почти. Снова прижав тряпочную куклу к щеке, Шерри закрыла глаза. Пространство и время дрожали и тряслись.
— О, Вард, — жалобно произнесла она.
— Ничто из сказанного ею не следует брать в расчет, — твердо заявил Джордан. — Так что позвольте мне снова просить вашего позволения отвести ее в больницу.
— К сожалению… — начал лейтенант.
Шерри предприняла отчаянную попытку заставить время вести себя так, как это ему положено.
— О да, в больницу! — радостно воскликнула она. — О да, Джонни, должно быть, беспокоится.
Наступила короткая пауза. Рейнард, стоявший до сих пор, сел и уставился на нее. Шерри оглядела всех вокруг себя.
— Это мой маленький мальчик, — принялась объяснить она. Этого она не забыла. Не забыла. Она помнит, кто она такая. И она улыбнулась: