— Не говори. Не говори. Позволь мне обнимать тебя. Ничего не говори.
Но сам продолжал говорить:
— Если бы мы только могли… если у меня не будет тебя, хотя бы иногда, то мне лучше сразу же умереть и покончить с этим. Я пытался найти выход. Я думал, что, может быть, если мы будем внимательно следить и не пускать меня к нему в комнату… Но я знаю, что из этого ничего не получится. Я знаю. Но это пустое. Позволь мне сейчас обнимать тебя. О, Шерри…
— Тебе лучше? — Откинув голову, она пытливо вглядывалась в его лицо, лицо, которое она так хорошо знала и так сильно любила. В его лице, в глазах она искала правду, и она нашла ее.
— У меня сейчас опять все снова начнется, — сказал Вард. — Врачи не знают, что делать. Я больше ничего не принимаю. И никогда не буду принимать. Но, похоже, это уже не имеет значения. Я не знаю, что мне делать. Иногда я думаю… Шерри, если бы ты была рядом…
Теперь она видела, как небосвод реальности заволокли тучи.
— Поправлюсь ли я, если ты будешь рядом со мной? — умоляющим голосом произнес он. Затем, внезапно отпустив Шерри, сжал кулаками виски.
Почувствовав за спиной какое-то движение, Шерри обернулась и увидела санитара, внимательно следившего за ними. Она подумала: «О нет! Только не сейчас. Только бы он не впал… во что бы то ни было… пожалуйста!»
Она произнесла вслух:
— Вард, у меня не осталось денег. Я пришла сказать тебе об этом. Потому что будет несправедливо, если ты этого не узнаешь.
Вард продолжал стоять в позе отчаяния, но его лицо стало осмысленным. Он сказал:
— Где ты остановилась, Шерри?
— В пансионе, через дорогу от больницы, где лежит Джонни.
— Где?
— У миссис Пибоди.
— Миссис Пибоди?
— Вард, ты слышишь меня?
— Почему у тебя не осталось денег? Что случилось с деньгами, лежащими в банке?
— Я не могу снять их, так как вклад оспорен. О, завтра, думаю, я уже смогу это сделать. Но кто-то украл деньги, которые были в моем бумажнике. Я пришла узнать, известно ли тебе что-нибудь об этом.
— Ну, — произнес Вард, — тогда… почему бы тебе… Банк уже закрыт? Шерри, послушай, все это твое. Кто-то считает иначе?
— Я так и думала, что это не ты, — пробормотала Шерри. Вард отнял кулаки от висков, и Шерри, взяв обеими руками один кулак, принялась разгибать пальцы. А может быть?.. У нее возникло сильное искушение.
Вард сказал:
— Если никакого выхода нет, зачем мне оставаться жить?
— Кто знает, кто знает, — ласково запричитала Шерри. — Может быть, врачи что-нибудь придумают. Ты только терпи. Терпи. И жди… и, возможно… Если я смогу…
В коридоре Эдвард Рейнард, взяв жену за плечи, спросил:
— Что здесь происходит?
Эмили, в первый и последний раз в жизни, напряглась и встала перед ним стеной.
— Оставь их одних, — прохрипела она не своим голосом.
— Что? — Он отодвинул ее в сторону.
Вард жалостливо бормотал:
— О, Шерри, что все-таки случилось? Ты поможешь мне?
Эдвард Рейнард властно вошел в комнату.
— Что вы здесь делаете? — грозно спросил он.
Вард взглянул на отца, его лицо исказилось. Закрыв его руками, он закачался в кресле. В нем не было той силы, которая могла бы противостоять силе отца.
Шерри села на корточки. Затем, взявшись обеими руками за ручку кресла, неуклюже и устало поднялась на ноги.
Поспешно кинувшись вперед, санитар подобрал с пола портмоне. Поблагодарив, Шерри взяла его.
— Я пришла сообщить своему мужу, — обратилась она к Эдварду Рейнарду, — что у меня нет денег.
— Вашему мужу? — прошипел Рейнард.
— В настоящий момент дело обстоит именно так, — спокойно ответила Шерри.
— Вам нужны деньги? Понимаю.
— Нет, не понимаете, — сказала она. — Просить у вас — это уже слишком.
Затем, не обращая на него внимания, она склонилась к Варду. Она не могла выговорить «до свидания». Проведя рукой по его волосам, Шерри задержала ее на затылке, на теплой шее. Потом, ослепшая от слез, отвернулась и направилась к двери.
Вард громко заплакал, словно маленький мальчик.
Рейнард сурово взглянул на санитара, который подтянулся, показывая, что знает свою работу и выполнит ее, но в его лице появилось какое-то благоговение.
Эмили растворилась, исчезая с пути Шерри, и молодая женщина, вытерев слезы тыльной стороной руки, ступила на голубой ковер и пошла прочь. Ей показалось, что на всей планете Земля она осталась единственным человеком. Но это было не так.
— Следуйте за мной, — отрывисто бросил Рейнард. — В мой кабинет. Я хочу узнать цель этого визита.