Не удалось ей также получить у администрации больницы точной суммы предстоящего счета за лечение. Не имея возможности назвать приблизительный срок пребывания Джонни в больнице, Шерри не могла ничего требовать. Опять же администрация не была виновата. Просто Шерри не везло.
На обед она опять взяла диетические блюда, сознавая, что вообще не есть было бы глупо, хотя ее пугало то тяжелое финансовое положение, в которое она попала. Шерри не покидало чувство, что если она прикоснется к деньгам, вырученным за кольцо, то рискнет оказаться без средств в самый критический момент.
Нет ли у нее еще чего-либо, что можно продать?
Часов Шерри не имела. Не было у нее никаких драгоценностей. Она начала мысленно перебирать обстановку своего бывшего дома. Не осталось ли там что-нибудь такое, что Шерри могла бы объявить своей собственностью и обратить в деньги? Какие-нибудь кухонные принадлежности? Например, электрогриль. Это был свадебный подарок. Его преподнесла ей Пат Симз (теперь Андерсон).
Шерри подумала, что сперва лучше позвонить мистеру Джордану и спросить об этом, хотя за разговор и придется заплатить десять центов.
Мистер Джордан сказал, что очень огорчен тем, что произошло с вещами, которые были в доме.
— Были?
Да, похоже, мистер Эдвард Рейнард, проявив самоуправство, не посоветовавшись ни с кем, распорядился, чтобы все имущество отвезли в ломбард. Хозяин дома требовал забрать его или же заплатить арендную плату еще за месяц. Конечно, оплата ломбарда дешевле арендной платы, тем более в доме никто не живет; но мистер Рейнард не имел права этого делать. Его адвокат Сэмюэль Мерчисон расстроился по этому поводу. Он позвонил Джордану и заверил, что его клиент несет полную ответственность за оплату ломбарда. Так что в целом это, вероятно, сыграет в пользу Шерри. Но сейчас, если она захочет получить доступ к этим вещам, ей потребуется письменное разрешение.
— Нет-нет, — сказала Шерри. — Я просто думала продать что-нибудь из своих вещей, потому что я на ужасной мели. Но боюсь, много я не получу, так что не стоит затевать весь этот шум.
Адвокат встревожился. Что она имеет в виду? Как — на мели? С ней все в порядке? У нее есть кров над головой и пища?
Шерри ответила честно:
— О, у меня есть деньги, я берегу их, чтобы расплатиться с больницей. Но, хочу сказать, помимо этого я очень стеснена.
— Понятно, — сказал Джордан. — Я собирался предложить вам уведомить Рейнардов о том, что вы находитесь в крайне тяжелом положении. Они будут просто вынуждены сделать что-либо. И, на самом деле, я не могу поверить, что они хотят, чтобы вы терпели такие лишения.
(«А я могу в это поверить», — подумала Шерри.)
Она сказала:
— Я бы предпочла не ходить к ним. Я всегда смогу воспользоваться отложенными деньгами. Я хочу сказать, что не буду голодать. И я попросила своих друзей помочь мне. Уже завтра я могу получить от них вести. Но вы действительно полагаете, что я получу часть денег из банка? Я могу рассчитыватьна это, мистер Джордан?
— Несомненно, — ответил адвокат. — На половину — по закону, но морально они принадлежат вам целиком. Ведь вы заработали эти деньги, не так ли? Я совершенно уверен, что любой судья, особенно учитывая определенные шаги, предпринятые противной стороной, присудит вам всю сумму, а также то, что принесет продажа обстановки.
— Знаете, — слабым голосом произнесла Шерри, — я не понимаю, почему я так беспокоюсь.
— Кстати, — сказал Джордан, — у меня есть для вас хорошая новость. Вчера было решено, что слушание дела состоится через неделю.
— О, правда? — У нее словно гора упала с плеч. — Вы хотите сказать, в четверг? В следующий четверг?
— Именно так. В два тридцать дня. Разумеется, я позвоню вам. — Он дал ей кое-какие наставления.
— Все, что скажете, — вздохнула Шерри. — Ух, мне стало гораздо легче. Теперь, мне кажется, я со всем справлюсь.
Повесив трубку, Шерри занялась арифметикой. Тридцать один доллар двадцать пять центов (после обеда и телефонного звонка). Хорошо. Ужин сегодня вечером; обед в четверг… Значит, на питание придется тратиться еще шесть дней. Ну, это совсем неплохо — иметь больше пяти долларов двадцати центов в день! Диетический обед стоил около доллара (с чаевыми), а вечером было по меньшей мере два выбора по полтора доллара (с чаевыми). «Господи, — подумала Шерри, — так я еще смогу откладывать каждый божий день по два доллара семьдесят центов! Ого!»
В коридоре Шерри наскочила на Джо Бьянчи, который быстро обвил ее руками, загораживая дорогу. Вне всякого сомнения, это движение перешло в обыкновенное обжимание. Следом возникла некоторая сумятица.
Шерри, оправившись от удивления, быстро, умело и в то же время деликатно выскользнула из объятий. Джо был достаточно опытным в подобных делах, чтобы моментально принять поражение и так же деликатно отступить.
— Пра-ашу прощения, — протянул он. — Вероятно, произошло маленькое недоразумение. Как дела, куколка?
Улыбнувшись, она ответила, что у нее все великолепно, и выразила надежду, что у Джо тоже дела идут хорошо. После этого она удалилась.
Но потом, сидя у кровати Джонни, который развлекался с цветными карандашами, успокоенный, казалось, одним присутствием матери, Шерри не могла не вернуться мысленно к некоторым моментам.
Странно! Как могло случиться, что молодой врач вдруг повел себя так развязно, причем без всяких предварительных ухаживаний? Почему мистер Пибоди почувствовал такую уверенность, что Шерри — подруга-собутыльник? Что заставило хозяйку потребовать вперед плату за квартиру, словно Шерри была какой-то бродяжкой? Не распускал ли кто-то сплетни о Шерри Рейнард?
«Ой, ну же, хватит, — сказала она себе. — Этак можно дойти до того, что покажется, будто весь мир настроен против тебя. Ты не настолько важная персона, крошка. Сейчас тебе немного туговато, это правда. Но нельзя поддаваться обстоятельствам».
Шерри решила, что миссис Пибоди, огорченная неожиданным заявлением Арчера, просто выместила все на ней, как это частенько бывает. Бедной женщине и так хватает денежных хлопот.
Что касается мистера Пибоди, тот просто не представлял себе, сколько времени. А Джо Бьянчи хотелось утвердиться, стать настоящим интерном, не правда ли? А Норны? Ну, они проявляли любопытство к ней потому, что проявляли любопытство ко всему. Им больше нечегоделать. Так что все объяснимо, и Шерри не следовало бы огрызаться на миссис Кимберли; в сущности, из-за чего же беспокоиться?
Через некоторое время она прошла мимо ординаторской и приблизилась к черноволосой девушке с фантастической прической, склонившейся над маленьким пациентом.
— Привет, — сказала Шерри. — Хорошо провели время?
Девушка задвигала челюстью.
— Вчера вечером? — уточнила Шерри.
Жевательные движения прекратились.
— А. Да. Вроде. — Ее лицо внезапно изменилось. — Мы не ездили.
— Почему? — напрямик спросила Шерри.
— Не знаю. Все должно было быть за счет того парня.
— За чей счет?
— Послушайте, я не знаю. Ваша фамилия Рейнард? Верно?
Шерри спросила:
— Куда он хотел отвезти нас?
— Понятия не имею, — ответила девушка. — В какое-то место, где можно было бы повеселиться.
Она опустила глаза.
— Невыносимо скучно, — сказала она, — когда ты разведена, а твой ребенок постоянно болеет — никаких развлечений.
Ее лицо покрылось угрюмыми складками. Девушка отвернулась.
— Наверное, это так, — после некоторой паузы произнесла Шерри.
Она направилась в палату к Джонни, напоминая себе, что необходимо быть осмотрительной. Совершенно невиновный человек может выглядеть виноватым. Ей следовало это помнить.
Опустившись на стул, Шерри принялась рассуждать и решила действительно вести себя осторожно. Ночью ей необходимо оставаться в стерильном заточении бывшей веранды. А весь день проводить в больнице, тоже стерильном месте. Это продлится недолго. Как только она получит заключение суда, право на опеку и свои деньги, все станет гораздо проще. Ей нужно найти силы продержаться до следующего четверга. Вне всякого сомнения, ей нельзя рисковать и ходить на какие бы то ни было сомнительные вечеринки. Это было бы слишком глупо.