И все же перед глазами неотвязно маячила его бегущая фигура, источающая беззаботную силу. Она подумала: «Хорошо, возможно, действительно глупо думать, что тебя преследуют, когда на самом деле это не так. А если это все же правда?» У нее была возможность провести частичное расследование. Если Клифф действительно проходил лечение в этой больнице и на самом деле был серьезно болен, тогда его присутствие в пансионе могло объясняться случайной встречей в кафетерии и это ничего бы не доказывало. А если Клифф лгал?
Нет-нет! Как мог он лгать? Хотя если он все же лгал, все дело принимало дьявольски запутанный оборот. Тогда, подумала Шерри, ей придется заключить (и она сделает это!), что Клифф Сторм является агентом Эдварда Рейнарда и, следовательно, ее врагом.
Молодая женщина вздрогнула от этой мысли. Однако ведь Клифф не может испытывать личную неприязнь к Шерри Рейнард. «Он ведь не знает меня, — думала она. — Возможно, он просто не знает, в чем дело. Он же человек. Что, если я ему все расскажу?»
Отвечая на его вопрос, она сказала:
— Не знаю, напускное ли самовыражение у Рейса Роуда. Не уверена, что точно понимаю значение этого слова. Я очень мало знаю этих людей. Но мне хотелось бы, чтобы Вард никогда не связывался с ними. Вы знаете, — она внимательно оглядела его, — что Вард некоторое время баловался наркотиками?
— Я этого не знал, — сказал Клифф, отметив при этом, что нисколько не удивлен. Затем, собравшись с мыслями, спросил:
— А вы пробовали?
— Ой, что вы, — ответила Шерри. — Ни в коем случае.
— Почему? Я не имею в виду нагружаться сверх меры. Но просто попробовать?
— Мне совсем не интересно знать, что чувствуешь в таких случаях, — заявила Шерри. — Меня это совершенно не привлекает.
«Как и меня», — с каким-то удовлетворением подумал Клифф.
— Почему же это привлекает Варда? — полюбопытствовал он.
— Не знаю. Это привлекает большое количество людей. Они говорят, что хотят быть собой, освободиться, расширить свое сознание.
— Да, это так, — протянул Клифф, а Шерри, обернувшись к нему, неожиданно улыбнулась.
— Вы понимаете их? — спросила она. — Я не понимаю. Я просто не могу их понять. Как можно хотеть превращаться в тряпочную куклу?
— Что вы хотите сказать?..
— О, сейчас я выложу все, что думаю. Слушайте. Когда превращаешься в тряпочную куклу, каждый получает возможность швырять тебя с места на место, и ты остаешься распластанным там, где падаешь. Иначе не можетбыть. У тебя нет костей. Так вот, принимая наркотики, возможно, получаешь возможность видеть больше, слышать больше и так далее; но ты лишаешься костей, а я этого не хочу. Я никак не могу взять в толк, как наркотики могут делать человека свободным. Мне кажется, эта дорога ведет в никуда.
У Клиффа возникло странное ощущение. Он считал, что молодая женщина абсолютно права. Его чувства по отношению к наркотикам были в точности такими же. Подобные препараты никогда не привлекали его. Более того, он не очень-то любил и выпивку. Правда, он не отказывался от нее совсем и время от времени даже хватал через край. Но он не любил своей зависимости от чего-либо. Наркотики, особенно те, пристрастие к которым наступало быстро, по его мнению, являлись именно тем, чем их назвала Шерри: «дорогой, ведущей в никуда».
Но самое странное, у Клиффа появилось ощущение, что Шерри по духу была гораздо ближе ему, чем Варду. Вард был слабым. А она… Она, черт побери, оказалась крепкой. По-своему. Воспитанная протестантской этикой или чем там еще. И, разумеется, сам Клифф Сторм тоже считал себя человеком здравого рассудка.
— Я не могу с вами полностью не согласиться, — промолвил он.
— Разумеется, это только игра словами, — сказала Шерри, все больше удивляя его. — Они хотят чувствоватьсебя свободными. А я имела в виду, что я хочу бытьсвободной. В этом есть некоторое отличие.
— Вероятно, — пробормотал он.
— Понимаете, я готова поспорить, что действительно чувствуешь себя свободным, когда избавляешься от всех забот, от необходимости бороться, теряешь чувство времени, просто лежишь, распластавшись, там, где тебя бросили, куда ты отлетел от пинка, потому что чересчур поглощен проникновением в глубины своего сознания. О Господи, мне это противно.
— Что вы называете «быть свободным»? — спросил он.
— Выбирать, — быстро ответила она.
— Иметь свободный выбор, да? — Клифф улыбнулся.
— Вард говорит, что это только самообман, — сказала Шерри, — а я отвечаю, хорошо, значит, я выбираю этотсамообман.
Она озорно улыбнулась.
— Я частенько ставила его в тупик. — Ее лицо стало печальным. — Ладно, полагаю, нам не следует так много болтать.
Клифф добавил в кофе сливок.
— Хорошо. Но послушайте, а если я сам выбираю для себя превращение в тряпочную куклу?
— Знаете, это нечестно, — отозвалась она. — Конечно, вы можете сделать выбор — один раз, дважды. Любой живой человек может сделать выбор превращения в мертвеца — один раз. Но это уже будет концом пути.
Клифф ничего не ответил; выражение его лица не изменилось; он подумал: «Черт возьми, я согласен».
Шерри воскликнула:
— Ой, что вы, что вы!
Она подалась к нему.
— Прошу прощения! Какая же я идиотка! Как я такое могла сказать!
— А в чем дело? — удивленно спросил Клифф и, увидев, как изменилось лицо Шерри, понял, что только что допустил оплошность.
— Иногда выбора нет; вы должны признать это, — быстро добавил он, пожимая плечами. — И бесполезно жаловаться.
— Да, — сказала она, — бесполезно жаловаться. Конечно же, в некоторых случаях выбора нет. Например, когда ты рождаешься. Особью какого вида.
Проклятие и еще раз проклятие. Клифф внутренне кипел. Он снова забыл, что ему полагалось жить в страхе преждевременной смерти. Но к чему Шерри заговорила о рождении? И эти виды?
Он попросил принести меню десерта. Шерри заколебалась, выбирая сладкое. Наконец, улыбнувшись, она заказала кусок дорогого торта с кремом.
— Последняя возможность, — сказала она, искоса взглянув на Клиффа.
Тот поиграл ложкой.
— Значит, вы собираетесь бороться и терпеть лишения для того, чтобы затащить мальчика в какую-нибудь конуру в этом грязном старом городе и работать и работать, день и ночь. Это и называется быть свободной?
— Я не думаю, что у меня естьвыбор, — ответила она. — Хотя вчера вечером вы говорили, что у меня есть альтернатива. Я могла бы отказаться от Джонни, он получил бы дорогое образование, все привилегии, которыми обладал Вард. — Она снова искоса посмотрела на Клиффа. — И Вард, возможно, даже не убьет его.
Клиффу показалось, что крышка его черепной коробки съехала на сторону.
— Что вы имели в виду, сказав «убьет его»?
— Я имела в виду то, что, по-моему, Вард уже необратимо искалечил себя, — решительно произнесла Шерри. — Эта девица в лачуге на берегу… Она совсем пропащая. Видите ли, Вард ведь уже ударил Джонни. Хотя это был не его выбор. Этот выбор сделал наркотик. Так что, боюсь, бедняга Вард, вероятно, больше не будет иметь возможности выбирать.
Присвистнув, Клифф откинулся на диванчике. (Проклятие и еще раз проклятие!)
— Я понимаю, что вы никогда не были матерью, — сказала Шерри, — но были ли вы когда-нибудь отцом?
— Нет. Нет. И я не собираюсь спорить с вами, — отрезал он.
— Хорошо, — ответила Шерри и мечтательно принялась за крем.
Через некоторое время Клифф расплатился (она заметила, что он опять оставил чаевые). Они вышли из ресторана и направились к машине. Клифф вяло спросил, не желает ли Шерри отправиться куда-нибудь развлечься. У него было на примете несколько мест.
Но молодая женщина ответила, что предпочитает (с приятно набитым желудком) отправиться домой. Клифф не стал спорить. Он решил, что игра окончена. Когда автомобиль подъехал к пансиону, они увидели Норн, сидевших у окна.
— Благодарю вас, — сказала Шерри, — за превосходный ужин. Он пошел мне на пользу.