А тем временем Клифф спокойно вернется домой и, обнаружив отсутствие Элси (когда сочтет нужным), изобразит озабоченность и тревогу. Наиболее вероятно, именно он обратится в полицию, узнает, что «произошло», и отправится выручать бедняжку Элси из тюрьмы или откуда там еще.
И утешит взволнованных родителей.
А завтра…
Адвокат Шерри, вероятно, добьется ее освобождения под залог и привезет ее в суд. И вот она появится, эмоционально выведенная из себя ночью, проведенной в камере, обвиненная Бог знает, в чем! (А если Бог замешкается, Клифф объяснит, что к чему.)
И пусть она утверждает, что именно онсидел за рулем. Клифф сможет «доказать», что это не так. Пусть она утверждает, что она не бралаЭлси с собой. Девочку обнаружат в одной машине с ней. Пусть она утверждает, что название и адрес ничего ей не говорят, Как они попали в ее портмоне?
Пусть Шерри утверждает, что никогда не слышала о «Кознях дьявола». Клифф скажет, что, к сожалению, это неправда. Молодая женщина говорила про эту группу за ужином вечером в воскресенье.
Тем временем, нагнетая нужную атмосферу, появится чета истерично кричащих Пибоди, ибо, насколько известно Клиффу, сильный человеческий инстинкт заставит их узнать, что случилось с их ребенком…
Рейнард должен обрадоваться. Несомненно, он заявит, что всегда подозревал самое худшее. Если Вард не согласится, его поведение можно представить как проявление неуместной галантности. Но он будет хорошенько накачан. Его можно не принимать в расчет.
Вот так, Шерри. Будешь вынуждена кричать, плакать и отрицать, отрицать, отрицать. Проклинать в истеричной ярости Клиффа Сторма! Проклинать Эдварда Рейнарда, преследовавшего тебя! Не слишком убедительно, к тому же нужно учесть, ты выпущена под залог.
И все это, подумал Клифф, именно так и произойдет, только если он безупречно выполнит следующую часть.
Он вошел в гостиную, словно возвращаясь из кухни, и Норны немедленно сообщили ему свежую информацию.
— Старая подруга миссис Рейнард прилетает сегодня вечером. Кто-то позвонил и сообщил об этом; и миссис Рейнард сейчас отправляется в аэропорт, — сказала миссис Линк.
— В международный? — спросил Клифф. — До него далеко.
— Она не сказала, — ответила миссис Кимберли. — Но рейс «Америкэн Эрлайнз». Номер сто семьдесят четыре.
Клифф быстро впитал это. Значит, Шерри назвала номер рейса? Премия? Воспользоваться ею позднее? Когда Шерри станет уверять, что ей звонили. Но, не зная ни имени, ни номера, ни адреса звонившего, она не сможет доказать, ктоей звонил. Клифф намеревался печальным голосом намекнуть, что звонок, по всей видимости, подтверждал, что «вечеринка» состоится, товар ожидают, оплата готова. Теперь он также решил, что не мешало бы упомянуть о том, что Шерри назвала несуществующий номер рейса.
Он настроился на игру. С трудом дождался прихода Шерри. И вот она появилась.
Она была в бежевом костюме и выглядела оживленной, сияющей и счастливой.
— Мне все сказали, — поспешно произнес Клифф. — Когда прилетает самолет?
— В восемь сорок две, — ответила она. — Извините.
— Позвольте мне отвезти вас в аэропорт, — с воодушевлением предложил он. — На автобусах вам придется пересаживаться) Бог знает сколько раз. Вы позволите?
— Думаю, не стоит. Благодарю вас, — прохладно ответила Шерри.
— Ну ладно, возьмите мою машину. — Достав кольцо с ключами, он позвенел ими. — Ну, пожалуйста, берите.
— О нет, я не могу, — сказала она. — Все равно благодарю вас.
— Прелесть моя, вы же не успеете на автобусах, — воскликнул Клифф, догоняя Шерри, устремившуюся к прихожей.
— Нет, успею, — возразила она. — Моя подруга подождет, если я немного задержусь. Не беспокойтесь обо мне.
— Но послушайте… — Вслед за ней Клифф вышел из дома.
Норны проследили, как молодая пара, беседуя, прошла по дорожке и направилась дальше.
— Где он оставил машину? — спросила миссис Линк.
— Должно быть, он оставил ее там, — сказала миссис Моран. — Я не проследила.
— Не вижу! — заволновалась миссис Кимберли.
Миссис Линк поднесла к голове обе руки и принялась яростными движениями вытаскивать шпильки и снова всаживать их на место.
Несомненно, Норны чувствовали себя обманутыми.
До автобусной остановки Шерри нужно было пройти два квартала. Ей пришлось идти по неосвещенному тротуару. Прикосновение Клиффа к ее руке было ей неприятно, и она отпрянула в сторону.
Клифф прошептал ей на ухо:
— Шерри, я должен сделать признание. Выслушайте меня, хорошо? Я следил за вами, потому что меня просил об этом старик Рейнард.
— Да, я знаю, — сказала она.
— Так вот, я сожалею об этом, — продолжал он.
Я действительно очень сожалею об этом. Это было отвратительное занятие. Но, пожалуйста, послушайте. Я ничего не понимал. Теперь я уже сказал ему и повторю снова и снова, что он полностью ошибается в отношении вас. Вы — замечательная девчонка. Именно та мать, которую должен иметь малыш.
Она замедлила шаги. Наконец Шерри остановилась, чувствуя резь в глазах. Клифф стоял рядом, склонившись к ней. Его голос звучал умоляюще.
— И я хочу, — добавил он, — чтобы вы простили меня. Я действительно сожалею обо всем. И я хочу, чтобы вы позволили мне сделать для вас одну вещь. Разрешите мне отвезти вас на встречу с подругой. Ведь туда всего — ну сколько? — минут сорок на машине. Это убедит меня, что вы меня поняли. Пожалуйста, позвольте мне сделать это.
Шерри заморгала, всматриваясь в Клиффа; она с трудом видела его: там, где они стояли, было совсем темно.
— Ну же, будьте хорошей девочкой, — сказал он и двинулся к обочине. Там стоял припаркованный автомобиль.
Шерри собиралась простить его. Она понимала, что для этого надо дать ему возможность проявить заботу. К тому же в аэропорт, на встречу с Джесси Холмс, ей будет гораздо удобнее добираться на машине.
И все же, несмотря на это, Шерри было о чем подумать.
До нее вдруг совершенно ясно дошло, что теперь у нее все будет в порядке. Приезжает Джесси Холмс, милая добрая старушка. И Шерри, стоя в этом темном переулке, уже превосходно себя чувствовала. А завтра тот самый день. Поэтому, что бы ни происходило в мире, ей нужно просто сохранять спокойствие.
К чему ей рисковать? Лотон Арчер сказал, что у Эдварда Рейнарда появились кое-какие мысли относительно ее и Клиффа Сторма. А продавец шаров говорил, что кто-тоследил за нею. Так зачем ей ехать наедине с этим мужчиной? У кого-то на виду?
Мягко, потому что тон Клиффа был такимумоляющим, она сказала:
— Сожалею.
Шерри сделала шаг, но Клифф схватил ее за руку.
— Не надо, — простонал он, — не будьте такой жестокой, Шерри. Пожалуйста! Одно насчет вас я узнал наверняка. Вы не жестоки. Ведь так?
Казалось, он просил, чтобы она это подтвердила.
«Но мне не нужно это доказывать, — подумала она. — Я знаю, что я не жестокая. И мне не нужно, чтобы меня везли в аэропорт. Я сама доберусь туда. Я не могу быть настолько всепрощающей и щедрой, чтобы позволить Клиффу отвезти меня, куда ему вздумается. Только не сейчас. Ставки слишком высоки».
Шерри сказала:
— Я не могу позволить себе эту роскошь.
Клифф поспешно спросил:
— Что вы имеете в виду? Скажите. Пожалуйста, Шерри! Или я никогда не прощу себя!
— Вам не кажется, что вы ведете себя глупо? — Шерри отпрянула в сторону. — Человек сам выбирает, когда ему прощать самого себя. (Так она считала.) Мир не рухнет, если я не позволю вам отвезти себя в аэропорт. Всего хорошего.
Казалось, он потерял дыхание, словно она ударила его. Он достал из кармана что-то, казавшееся в полумраке кульком карамели, завернутой в вощеную бумагу. Кулек был раскрыт.
Клифф сказал:
— Пожалуйста! Хоть что-нибудь! Будьте примерной девочкой, возьмите от меня хоть что-нибудь.