Во-вторых, словно желая мне насолить, Ядвига весь вечер сюсюкалась с рыцарем, строила ему глазки, кокетничала и хихикала в ответ на его плоские шуточки. Я пробовал блеснуть остроумием, но в мою сторону черноволосая дева косилась разве что с холодной покровительственностью, как на умственно отсталого ребенка. Мол, мальчик, не мешайся под ногами, когда взрослые разговаривают.
Ума не приложу, в чем я провинился! Может, это типичная женская логика?! Сама на меня напрыгнула и сама же надулась?!
В любом случае, потакать капризам красавицы я не стал. Гордо поднялся, холодно пожелал всем спокойной ночи и завалился рядом с лисом. Тот, зараза, бессовестно дрых и громко храпел. А я-то, наивный, думал у него глубокие душевные переживания после моих слов...
Короче, в этом мире я окончательно разочаровался и отправился в гости к Морфею.
На другом конце поляны сэр Ланзерот попытался в очередной раз сверкнуть остроумием, как Ядвига вдруг его осекла. Да так резко и холодно, что рыцарь язык прикусил.
- Пора спать, милорд, - ледяным тоном уронила воительница и оставила несчастного рыцаря нести караул в одиночестве.
Тот только несчастно развел руками.
«Уж не было ли это спектаклем для одного меня? - сонно подумал. - Шутила с рыцарем, чтобы меня позлить? Значит, не все потеряно? У меня есть шансы?»
И на этой позитивной ноте провалился в сон.
К сожалению, в короткий...
* * *
Всякое со мной случалось.
И просыпаться в объятом пожаре доме, и в полете, падая с кровати, и даже прямо под опускающимся на голову мечом обманутого мужа, вернувшегося из похода раньше срока.
Но из пожара я спасался. С кровати падать невысоко. А от меча рогоносца спасала неверная жена, выпихивая меня с балкона и визжащая мужу «да это же просто лекарь, мою мигрень лечил! А голый был из-за того, что проверял температуру постели, мне погорячей надо!»
Но вот так...
Так я еще никогда не просыпался!
* * *
Горло стиснуло так плотно, что напрочь перекрыло подачу воздуха, а от давления и захрустели позвонки. Петля затянулась мгновенно, ранив кожу.
Меня тут же рвануло, уволакивая во тьму. Почти догоревший костер и, на его фоне, фигура спящего рыцаря, быстро удалились.
Тащило меня долго. Так, что легкие стало жечь огнем, а перед глазами помутилось и заплясали багровые мухи.
Я сучил ногами, пытался пальцами подцепить петлю, но в панике, туго соображая спросонья, ничего не получалось! Только и мог, что беззвучно хрипеть, как рыба, разевая рот.
Наконец, когда сознание стало таять и уплывать куда-то, когда мелькнула холодная мысль «и все? Конец? Так глупо?», меня швырнули на землю. Петля ослабла. Негнущимися пальцами я с трудом ее подцепил, растянул и...
Закашлялся.
Чистый лесной воздух показался горячее серных копей Подземного мира! Меня скрутило, кашель рванул глотку, в голове запульсировала боль.
Откуда-то издалека донеслось:
- Вот и все, Барт! Он наш!
Кто-то другой заржал грубо.
- Точно, мля, наш, как пит дать!
Неожиданно «прилетело» мне сапогом по ребрам. Даже защититься не успел. Брякнулся на спину, дышать вновь стало невозможно.
- Эй, Сэм, не прикончи его!
- Да, понимаешь, обидно, мля! Три недели его, подлеца, гоним! Ты помнишь, Барт?! Три недели! А что он нам в Дарктауне устроил, а? Да другого я бы на месте убил и на кусочки порезал!
Грубый голос обрезал:
- Другого, но не этого!
Кто-то третий поддержал:
- Правда, Сэм, теперь все кончено. Он наш! И хрен ему удастся вырваться! Зато мы теперь заживем! Эх, мужики, заживем, как короли!
- Подожди радоваться, дурень! Свяжи-ка его лучше, чтоб не сбежал. Прыток, гад, больно.
В голове быстро прояснялось, мысли побежали резвей и свежее. Но для вида я продолжал корячиться и кашлять.
-Эй, как тебя там, Курт? Ну-ка покажи руки!
Левую руку мне попытались заломить, я быстро прижал ее к корпусу и замычал, прикидываясь плачущим. Недооцененный враг - большая ошибка.
- Слышь, не балуй! Кажи руку, мля!
«Их трое? - лихорадочно думал я. - Трое или четверо? Слышал троих, но мог кого-то и пропустить!»
Сопротивляться и извиваться слабым червяком становилось все труднее, меня могли в любую секунду раскусить. А упустить свой, наверное, единственный шанс я просто не мог. Иначе - все мои усилия, бега и ухищрения пойдут насмарку!
- Барт! Ему, кажись, совсем худо. Какой-то он хлипкий, мля, ноет и, кажись, подыхает.
- Я тебе голову оторву! Свяжи ему руки, баран, а потом поглядим, подыхает он или прикидывается.
Надо мной склонились. Я ощутил сильную вонь: от охотника за головами несло луком, дешевым пойлом и крепким потом.