Так мы и кружили, слыша треск собственных костей. Ни один не сдался, хоть уже и чувствовалось, что причину драки просто не помним. Но нужно было, набычившись, драться, ибо мужское самолюбие превыше всего.
- Сейчас... точно... убью... - выдавил наемник надсадно. - Сдавайся...
- Хрен... тебе... в задний карман...
Из последних сил упершись ногами, я толкнул Ланзерота. Тот опрокинулся, утащив и меня за собой. Что-то оглушительно затрещало, нам на головы посыпались щепки и тяжелые книги. Я сообразил, что сдуру влетели в шкаф.
Ланзерот люто взрыкнул, напрягся, его мышцы вздулись. Теперь он толкнул меня, но и я не думал оставлять противника на ногах. Повалились на пол вместе, покатились.
Где-то рядом, сзади и вверху, натужно хрустнуло, заскрипело.
- Шкаф! - хрипнул наемник.
Но на такие детские уловки я даже ребенком не клевал, так что оборачиваться и ослаблять хватку даже не подумал. А в следующий момент на нас обрушился покосившийся, но тяжелый, как Скалистые горы, старинный дубовый шкаф...
* * *
Очнулся я от прикосновения к морде лица чего-то влажного и холодного.
Попытался открыть глаза. Получилось только с одним, да и то ничего не увидел. Что-то мешало, закрывая лицо.
Попытался тряхнуть головой, и боль пронзила все изломанное тело. Так, что из груди вырвался громкий стон. Казалось, я под телегу угодил, груженную камнем.
- О, живой!
Голос, кажется, Кисариуса. Но доносится откуда-то издалека.
- Ну слава богам! Значит, будут жить, ратники...
А этот голос принадлежит женщине. Молодой женщине, но явно не Ядвиге. Тогда кому?
Из памяти тяжело всплыло имя Мелании.
Точно! Девчушка, которую вчера спасли от разбойников, дочь хозяина постоялого двора.
Я все-таки напрягся и двинул башкой, стряхивая мокрую тряпку. Не получилось, но кто-то мое желание понял и компресс убрали.
- Ты меня видишь?
Перед глазами плыло, то и дело вспыхивали цветные огоньки. Только через несколько мгновений я смог разобрать морду Кисариуса. И хмыкнул, отчего корочка на губе лопнула и по подбородку вновь потекла кровь.
- Ну и морда у тебя...
Одно ухо лиса было опухшим, а мордаха помятой, шерсть кое-где торчала клочьями.
Кисариус кисло вякнул:
- Ты бы на свою посмотрел, гладиатор хренов.
Но на свою я смотреть не только не мог, но и не желал. Все мое внимание привлекла здоровенная фигура наемника, расположившаяся на соседней кровати.
Святой Карман!
Да на нем места живого нет! Сплошной синяк, кровоподтек и вообще страх страшный! Кулаки стесаны до самой кости, суставы опухли, а лицо наемника превратилось в сливу.
Вот я молодец! Ай да я, ай да Курт! Какого шкафа завалил, ну, молоток.
Потом вспомнилось, что это не я шкаф завалил, а Ланзерот. Да так, что тот самый шкаф потом натурально завалил нас обоих. И, судя по дичайшей боли во всем теле, после вчерашнего сражения, у меня не осталось ни единой целой косточки...
Повоевали, черт возьми...
- И что на вас нашло? - с тихим упреком спросила Мелания, меняя компресс на свежий.
Ответить я не смог, девчушка (вот хитрая бестия!) закрыла мне рот мокрой тряпкой.
- Мужики, блин! Если не кого-то, так себя покалечите! Оно вам надо?
- А ты заметила, - тут же спросил Кисариус, - что легче всех отделался я?
- Да? А кто все утро скулил и жаловался, что ухо болит?
- Так, то одно ухо.
- И что ты этим хочешь сказать?
- То, что мое мастерство превыше умения этих двоих балбесов. Ведь это только кажется, что шрамы украшают мужчину. На самом деле шрамов больше всего на том, кто драться не умеет.
Мелания отрезала:
- А еще это может говорить о том, что ты просто в драке не участвовал.
- Я?! Да я, знаешь, как участвовал? Я тут вообще заводилой был! Говорю: мужики, а не померяться ли нам силушкой молодецкой? И первого, кто под горячую руку попался - хрясь по сусалам! А они такие, вдвоем на меня одного, - бац! Но я тут как взялся: одному с развороту, другого подсечкой! Я, говорю, страшен в гневе, не злите лишний раз. Всю молодость провел в монастыре Лаошинь, что значит - храм боевых искусств!
Мелания засмеялась необидно. А Ланзерот вдруг прогудел из-под тряпки:
- Ага... слушай его больше. Он мне, гад, в задницу исподтишка вцепился, все штаны порвал, собака бешеная...
- Это не я, - мгновенно соврал лис, - это все Курт! Он вообще в драке натурально звереет, вот и лезет кусаться!
- Трепло, - фыркнул Ланзерот и застонал.
- Слышь, - подал голос и я, - секретный агент, ты жив?
Наемник ответил после паузы:
- Кажется. А ты?
- Да хоть сейчас на коня и в дорогу!
- А че лежишь тогда?