В 1939 г. истекал срок нормального хранения всхожести семян томата (5 лет). Я, работая аспирантом на кафедре овощеводства под руководством профессора В. И. Эдельштейна, попросила разрешения посеять семена с привитых растений. Он разрешил.
К удивлению, каждый подвой оказал свое влияние разными отклонениями друг от друга — по форме куста, листа, скороспелости. Наиболее существенным было изменение формы плода от прививки на дикорастущий солянум дулькамара. У привитого томата кисть была сложная, плоды крупные и круглые. У подвоя кисть двусторонняя, плоды мелкие (до 2 см длиной, 1 см шириной), удлиненные. Из семян от привитого томата выросли растения, у которых кисть была двусторонняя, плоды удлиненные, как крупная слива. Профессор В. И. Эдельштейн посоветовал мне обратиться к Т. Д. Лысенко.
Тщательно проверив все записи 1934 и 1939 гг., Т. Д. Лысенко убедился, что в семенных потомствах действительно обнаружено такое влияние подвоя, которое можно признать вегетативным гибридом. Осенью этого же года при журнале «Под знаменем марксизма» была организованна дискуссия «Спорные вопросы генетики и селекции», на которую были приглашены заведующие кафедрами генетики и ведущие сотрудники институтов генетики страны. Здесь демонстрировались эти растения.
В начале Великой Отечественной войны, когда Академия наук была эвакуирована в г. Куйбышев, Т. Д. Лысенко выехал в Красноярский край, ставший последней житницей России. Он отдал свой талант на помощь стране в производстве зерна и картофеля. Были даны принципиально новые рекомендации посева озимых в Сибири.
Известно, что перед посевом озимых культур землю положено пахать. Но с началом войны молодые трактористы ушли на фронт, горючих материалов было мало. Т. Д. Лысенко предложил сеять озимые по непахотной земле, считая, что остатки срезанных стеблей колосьев (стерня) после уборки яровых будут способствовать снегозадержанию и нормальному развитию растений. Ему поверили, урожай зерна был получен хороший. Посев на стерне вошел в жизнь Сибири.
Второе предложение — посадка картофеля верхушками клубней — заключалось в том, что с клубня надо было срезать верхушку в 10–15 г, а остальной клубень использовать для питания. Была дана подробная инструкция, как хранить до весны и сажать верхушки. Все предприятия общественного питания и промышленности, использовавшие сырой картофель, были обязаны срезать и хранить верхушки. Посадка картофеля верхушками позволила использовать для питания резерв клубней, оставляемых для посадки.
Этот прием население использовало в послевоенные годы, пригоден он и в наше время.
Т. Д. Лысенко непрестанно работал над теорией наследственности. Исходя из своего определения понятия наследственности и опираясь на теорию стадийного развития, он предположил, что можно наследственно изменить такое свойство зерновых злаков, как озимость и яровость. Известно, что яровые, посеянные осенью, вымерзают, а озимые, посеянные весной, — не колосятся. Подбирая целенаправленно сроки осеннего посева для яровых, можно в третьем поколении создать из ярового злака озимый без изменения хлебопекарных качеств зерна. Подтверждением этого явилась работа академика В. Н. Ремесло на Мироновской опытной станции. Он из яровой пшеницы создал озимую. Этот сорт под названием «мироновская 808» был широко распространен; даже в Московской области он давал высокие урожаи.
При таких результатах экспериментов исповедовать морганизм мог только человек, не уважающий себя как ученого. Большой творческий вклад внес Т. Д. Лысенко в учение о виде и видообразовании. Он показал, что внутривидовая борьба не является движущей силой эволюции, а межвидовые отношения могут быть трех типов — уничтожение одних видов другими видами, взаимопомощь и сосуществование.
Он применил это при разработке технологии создания полезащитных лесных полос в стране.
В заключение следует сказать, что вся жизнь академика Т. Д. Лысенко — ученого-биолога — была посвящена познанию и раскрытию закономерностей взаимоотношения живой природы, в том числе культурных растений, с условиями среды. Т. Д. Лысенко прекрасно знал и непрестанно следил за развитием учения о наследственности, получившего в начале XX в. название генетики, но не был согласен с ее теоретической основой и методами работы, о чем спорил на открытых совещаниях, конференциях, дискуссиях.