— Я сказал, что не употребляю уже несколько недель. Я готов работать.
У меня разрывается сердце из-за того, что мне приходится говорить ему «нет». Джуд всегда был мне как брат, но сейчас нужно думать не только о себе. У меня есть Джин. Я не могу допустить, чтобы из-за действий Джуда на ее спине появилась мишень.
— Давай поговорим на следующей неделе. Это даст тебе месяц чистоты, верно? — то, как он смотрит на меня, говорит о том, что он знает, что я откладываю это на потом. Джуд — слишком большая ответственность.
— Да, да, я понял. На следующей неделе. Конечно, — он протягивает мне руку, и я пожимаю ее.
— Скоро увидимся, — говорю ему, пока он нажимает на кнопку лифта. Я смотрю, как он заходит в лифт, и двери закрываются перед ним.
Мне лучше увезти Джин отсюда, пока мужчины не пришли проверять свадебные простыни.
Прошли пять дней супружеского блаженства. Я взяла больничный на работе, потому что мы с Сореном не могли оторваться друг от друга. Я постоянно щипала себя, чтобы проверить, действительно ли это моя жизнь. В четверг утром мы просыпаемся и обнаруживаем, что город засыпало снегом. Каждая красивая снежинка дарит ему спокойствие, которого я никогда раньше не ощущала. Снег хрустит под моими ботинками, когда иду к офисному зданию.
Я все еще трепещу из-за волнения, вызванного моей свадьбой, воспоминаниями о том, как мы танцевали вместе как муж и жена, как мы занимались любовью, и как он хотел отправиться в свадебное путешествие.
Шагнув в тепло, я стряхиваю с волос налипшие снежинки и показываю охраннику свое удостоверение. Еще рано, поэтому внутри не так уж много людей. Наслаждаясь тишиной, я включаю компьютер и беру из холодильника энергетический напиток.
С грустью понимаю, что все время была так сосредоточена на работе, что даже не удосужилась завести друзей в офисе. Здесь нет никого, кто будет скучать по мне, когда я уйду.
Я постукиваю ногой, спокойствие, которое ощущала, входя в кабинет, полностью исчезает. Цель моего визита обрушивается на меня. Я без проблем уходила с других работ, и не знаю, почему сейчас все по-другому. Может быть, дело в том, что мне действительно нравится то, чем я здесь занимаюсь. Мне даже нравится эта угловая каморка. И все равно, что у меня нет красивого кабинета или просто небольшого пространства, которое принадлежит только мне. Я обвожу глазами офис. Я буду скучать по этому месту.
— Джиневра, зайди в мой кабинет, — моя спина выпрямляется от тона Конрада. Что-то не так. Я оставляю свой напиток на стойке и следую за боссом. — Присаживайся, — говорит он, закрывая дверь.
Я нервно сажусь на единственный стул перед его столом, в то время как он чувствует себя как дома напротив меня. Я привыкла, что рядом со мной он счастлив и расслаблен, но сейчас это не так.
— Могу я сначала кое-что сказать? — спрашиваю я.
— В деле появилась новая зацепка, — он смотрит на меня так, будто я сделала что-то не так.
— Хорошо-о, — протягиваю я, не понимая, — но мне действительно нужно кое-что сказать.
Его губы сжимаются в плотную линию, и он откидывается в кресле.
— Я должна уволиться, — выпаливаю, не в силах больше сдерживаться. Такое чувство, будто с моих плеч свалился груз, и я почесываю затылок, ожидая его реакции. Он несколько раз кивает головой, прежде чем издает саркастический смешок. Это один короткий, громкий звук, в котором нет ничего приятного.
— Вышла замуж за Моретти и вдруг стала слишком хороша для этой работы? Или дело в том, что ты передавала ему всю информацию?
Я откидываюсь на спинку стула, оценивая своего босса. Я не знаю, что ответить. Он в ожидании поднимает бровь.
— Как ты узнал, что я вышла замуж? — спрашиваю я, игнорируя его вопросы.
— Ебаный Христос! — он встает и вышагивает перед окном. — Ты испортила мое дело. Я думал, что добрался до Моретти, — он качает головой, явно разочарованный. — Теперь дело может быть закрыто еще до того, как мы доберемся до суда.
— Какое отношение я имею к этому делу?
— Твой брат один из главных подозреваемых в нашем расследовании, а ты занимались этим делом. Моретти — босс Джуда, а ты замужем за ним. Это полный конфликт интересов.
Он потирает виски, и реальность моего положения прочно оседает внутри.
— Я не хотела сделать ничего плохого…
— Я не могу понять, кто ты. Либо невообразимо тупая, либо чертовски гениальная. Но в любом случае мне это аукнется.
Я вздрагиваю. Никто еще не называл меня глупой. Не то что бы намеренно саботировала это дело.