– Это не то решение, которое можно принимать с лету.
Кювей упрямо сжал челюсть.
– Я хочу отправиться в Равку.
– Видишь? – сказала Нина.
– Нет, не вижу. Мы не можем просто взять и вручить такой трофей Равке.
– Он человек, а не трофей, и он хочет уплыть в Равку.
– А мы все можем делать, что захотим? – спросил Джеспер. – А то я тут список приготовил.
Последовала долгая напряженная пауза, после которой Каз разгладил складочку на своих брюках и произнес:
– Нина, милая, сможешь перевести мои слова Кювею? Хочу убедиться, что мы понимаем друг друга.
– Каз… – предупреждающе начала она.
Бреккер подался вперед и опустил руки на колени – эдакий добрый старший брат, дающий дружеский совет младшенькому.
– Я считаю, что тебе нужно осознать, насколько изменилась твоя ситуация. Ван Эк знает, что первым делом ты побежишь в Равку искать убежища, так что любой корабль, направляющийся в те края, будет обыскиваться вдоль и поперек. Единственные портные, которые достаточно могущественны, чтобы изменить твою внешность, тоже в Равке. Если только Нина не захочет принять еще одну дозу парема.
Матиас зарычал.
– Что маловероятно, – признал Каз. – И, полагаю, ты не хочешь, чтобы я отправил тебя обратно во Фьерду или Шухан?
Было ясно, что не хочет, потому что, когда Нина закончила переводить, Кювей воскликнул:
– Нет!
– Тогда выбор у тебя такой: Новый Зем или Южные Колонии, но в Колониях керчийцев куда меньше. А еще погода лучше, если ты неравнодушен к подобным вещам. Ты как украденная картина, Кювей. Слишком известная, чтобы продавать в открытую на рынке, и слишком ценная, чтобы прятать в закромах. Ты для меня бесполезен.
– Я не стану это переводить, – отрезала Нина.
– Тогда переведи следующее: моя единственная забота – не позволить, чтобы он попал в руки Яну Ван Эку, а если вы хотите, чтобы я начал обдумывать более конкретные варианты, то пуля в лоб обойдется гораздо дешевле, чем билет на корабль в Южные Колонии.
Нина все же перевела его слова, хоть и с запинками.
Кювей ответил на шуханском. Девушка помедлила.
– Он говорит, что ты безжалостный.
– Я прагматичный. Будь я безжалостным, сейчас бы вы слушали надгробную речь, а не этот разговор. Итак, Кювей, ты поплывешь в Южные Колонии, а когда шум уляжется, сможешь отправиться хоть в Равку, хоть к бабушке Матиаса, куда угодно – мне плевать.
– Не втягивай в это мою бабушку, – проворчал дрюскель.
Нина перевела слова Каза, и наконец Кювей неохотно кивнул. Несмотря на то что Матиас добился желаемого, уныние на лице Нины вызвало у него ноющее чувство в груди.
Каз глянул на часы.
– Что ж, раз мы все уладили, перейдем к главному. Все знают, каковы их обязанности. Много чего может пойти не так в промежуток между сегодняшней и завтрашней ночью, так что давайте обсудим план, а затем обсудим его еще раз. У нас есть только один шанс.
– Ван Эк расставит людей по периметру. Инеж будет под усиленной охраной, – заметил Матиас.
– Верно. У него больше пушек, больше людей и больше ресурсов. У нас же, в свою очередь, есть только эффект неожиданности, и мы не потратим его впустую.
Снаружи донесся тихий скрежет. Все мгновенно вскочили на ноги и приготовились к бою, даже Кювей.
Через секунду в гробнице показались Ротти и Шпект.
Матиас шумно выдохнул и положил ружье на место, которое всегда держал на расстоянии вытянутой руки.
– Зачем пришли? – спросил Каз.
– Шуханцы остановились в своем посольстве, – сказал Шпект. – Все в Крышке только об этом и говорят.
– Сколько?
– Плюс-минус сорок, – ответил Ротти, стряхивая грязь с обуви. – Вооруженные до зубов, но пока действуют в рамках дипломатических правил. Никто точно не знает, чего они хотят.
– Мы знаем, – ухмыльнулся Джеспер.
– Я не осмелился приближаться слишком близко к Клепке, – сказал Ротти, – но Пер Хаскель на взводе и не скрывает этого. В твое отсутствие у старика накопилось много работы. Теперь пошли слухи, что ты вернулся в город и устроил стычку с купцом. О, а еще пару дней назад в одной из гаваней произошло какое-то нападение. Кучу матросов перебили, контору начальника порта превратили в груду щепок, но никто не знает подробностей.
Матиас увидел, как помрачнело лицо Каза. Ему нужно было больше сведений. Матиас знал, что у демжина имеются и другие причины спасать Инеж, но факт остается фактом: без нее их способность собирать сведения была серьезно подорвана.
– Хорошо, – кивнул Каз. – Но никто не связывает нас с налетом на Ледовый Двор или с паремом?
– Такого я не слышал, – ответил Ротти.
– Не-а, – покачал головой Шпект.
Уайлен выглядел удивленным.
– Это значит, что Пекка Роллинс сохранил все в секрете.
– Дай ему время. Он знает, что мы где-то прячем Кювея. Нам не удастся вечно водить его за нос с помощью уловки в виде письма в Равку.
Джеспер беспокойно постукивал пальцами по ногам.
– А кто-нибудь из вас заметил, что все в этом городе ищут, ненавидят или хотят нас убить?
– Ну и? – спросил Каз.
– Раньше была только половина, а не все.
Джеспер мог шутить, сколько влезет, но Матиаса больше интересовало, понимал ли кто-нибудь из них на самом деле, какие силы им противостоят? Фьерда, Шухан, Новый Зем, Каэлия, Керчия. Это им не какие-то конкурирующие банды или сердитые партнеры по бизнесу. Это целые государства, полные решимости защитить свой народ и обеспечить его будущее.
– Есть еще кое-что, – сказал Шпект. – Матиас, ты покойник.
– Прошу прощения? – его керчийский был довольно хорош, но, возможно, остались пробелы?
– Тебя прибили в госпитале Хеллгейта.
В комнате наступила гробовая тишина. Джеспер тяжело осел в кресло.
– Маззен мертв?
– Маззен? – Матиасу это имя ничего не говорило.
– Он занял твое место в Хеллгейте, чтобы ты мог плыть с нами в Ледовый Двор.
Матиасу вспомнилась битва с волками, и Нина, стоящая в его камере, и как они бежали из тюрьмы. Нина покрыла одного из Отбросов язвами и вызвала у него лихорадку, чтобы его поместили в карантин и не подпускали к другим обитателям тюрьмы. Маззен. Матиас не должен был забывать о нем.
– Вы вроде говорили, что у вас есть свои люди в изоляторе, – сказала Нина.
– Да, люди, которые должны были поддерживать его в состоянии болезни, а не обеспечивать безопасность, – лицо Каза помрачнело. – Это заказное убийство.
– Фьерданцы, – прошептала девушка.
Матиас сложил руки на груди.
– Невозможно.
– Почему? Мы знаем, что дрюскели тут. Если они отправились на твои поиски в город и устроили бучу в Штадхолле, им наверняка рассказали, что ты в Хеллгейте.
– Нет, – покачал головой Матиас. – Они бы не прибегли к подобной тактике. Нанимать убийцу? Прикончить больного в его же постели? – Но, даже произнося эти слова, Матиас начал в них сомневаться. Ярл Брум и его приспешники творили дела и похуже без малейших угрызений совести.
– Крупные, светловолосые и слепые, – прокомментировал Джеспер. – Таковы наши фьерданцы.
«Он умер из-за меня, – подумал Матиас. – А я даже не запомнил его имя».
– У Маззена была семья? – наконец спросил он.
– Только Отбросы.
– Ни траура, – пробормотала Нина.
– Ни похорон, – тихо закончил дрюскель.
– Ну как тебе быть мертвым? – спросил Джеспер. Радостный блеск исчез из его глаз.
У Матиаса не было ответа. Нож, погубивший Маззена, был предназначен для него, и фьерданцы, вполне возможно, несли ответственность за это. Дрюскели. Его братья. Они хотели, чтобы он умер бесчестно, убитый на лазаретной койке. Смерть, достойная предателя. Смерть, которую он заслужил. Теперь Матиас был перед Маззеном в кровном долгу, но как он сможет когда-либо расплатиться с ним?
– Что сделают с его телом?
– Наверное, его уже обратили в пепел на Барже Жнеца, – ответил Каз.
– Это еще не все, – встрял Ротти. – Кое-кто ворошит наш муравейник в поисках Джеспера.
– Его кредиторам придется подождать, – категорично заявил Каз, а Джеспер скривился.
– Нет, – Ротти покачал головой. – В университет пришел человек. Джеспер, он заявляет, что он твой отец.