«Что ж, – утешал он себя, – я бы в любом случае не смог взять револьверы на эту встречу». Студенты и профессора не ходят из класса в класс с пушкой в кармане. Иначе занятия проходили бы гораздо веселее. И все же Джеспер спрятал один несчастный пистолетик под пиджаком. В конце концов, это же Кеттердам, и вполне возможно, что они с Уайленом направляются прямиком в ловушку. Поэтому Каз и Матиас следуют за ними тенью. Стрелок не заметил ни одного из них, что, в принципе, было хорошим знаком, но он все равно был благодарен Уайлену за предложение сопровождать его. Каз позволил ему пойти только потому, что маленький купец заявил, что ему нужно кое-что приобрести для его работы над долгоносиком.
Они миновали студенческие кафе и лавки книготорговцев, а также витрины магазинов, забитые учебниками, чернилами и бумагой. Парни находились меньше чем в двух милях от шума и гама Бочки, но создавалось впечатление, будто, перейдя через мост, они попали в другую страну. Им не преграждали путь толпы матросов, только что вернувшихся с рейсов и ищущих бед на свои задницы, или туристов, толкающихся со всех сторон, тут люди уступали друг другу дорогу, и переговаривались тихими голосами, чтобы никому не мешать. Никакие зазывалы не орали с порогов магазинов в надежде выудить чужие денежки. Изогнутые переулки полнились переплетчиками и аптекарями, а по углам не жались парни и девушки, которым не хватило работы в домах Западного Обруча, из-за чего они были вынуждены торговать собой на улице.
Джеспер остановился под навесом и глубоко вдохнул через нос.
– Что такое? – спросил Уайлен.
– Здесь так хорошо пахнет. – Дорогой табак, влажная после утреннего дождя мостовая, синие облака гиацинтов на подоконниках. Никакой мочи, рвоты, дешевого парфюма или гнилого мусора. Даже запах угольного дыма казался здесь не таким резким.
– Ты пытаешься потянуть время? – предположил Уайлен.
– Нет, – Джеспер выдохнул и слегка поник. – Ну, может, самую малость.
Ротти отправили с весточкой в гостиницу, где остановился человек, называющий себя отцом Джеспера, чтобы они могли назначить время и место встречи. Джеспер хотел пойти сам, но если отец действительно приехал в Кеттердам, вполне вероятно, что его использовали как приманку. Лучше встретиться при ярком дневном свете и на нейтральной территории. Университет казался хорошим вариантом – далеко от опасностей Бочки или обычных мест обитания Джеспера.
Парень и сам не знал, хотел ли он, чтобы у здания университета его ждал отец, или нет. Думать о возможной стычке с противником было куда приятней, чем о позоре, о том, как ужасно он себя повел, и разговор об этом вызывал у него такое чувство, словно он поднимается на эшафот по прогнившим доскам. Поэтому он сменил тему:
– Мне всегда нравилась эта часть города.
– Как и моему отцу. Он высоко ценит образование.
– Больше чем деньги?
Уайлен пожал плечами, разглядывая витрину с глобусами, разрисованными вручную.
– Знания не являются признаком божественной благосклонности. А вот процветание – да.
Джеспер быстро покосился на него. Он все еще не привык к голосу Уайлена, доносящемуся из уст Кювея. Это всегда сбивало его с толку, как если бы он тянулся к бокалу вина, а вместо этого пил воду.
– Твой отец действительно настолько религиозен, или это просто оправдание тому, что он ведет себя как злобный сукин сын, когда дело касается бизнеса?
– Он всегда такой, если не кривить душой.
– Особенно с головорезами и канальными крысами Бочки?
Уайлен поправил ремень сумки.
– Он считает, что Бочка отвлекает людей от работы и предпринимательства и приводит к вырождению.
– Он не так уж и не прав. – Джеспер сам порой гадал, что могло бы произойти, если бы он не пошел гулять той ночью с новыми друзьями и никогда бы не заходил в игорный дом и не крутил впервые «Колесо фортуны». Поначалу это казалось безобидным развлечением. Для остальных таким оно и было. Но жизнь Джеспера раскололась, как полено, на две разные и неровные части: на времена до того, как он подошел к колесу, и на каждый день после. – Бочка пожирает людей.
– Возможно, – задумчиво кивнул Уайлен. – Но бизнес есть бизнес. Игорные дома и бордели удовлетворяют спрос. Они предлагают работу и платят налоги.
– Каким славным пареньком из Бочки ты стал! Словно процитировал страницу из книги боссов.
Каждые несколько лет какому-нибудь реформатору приходила в голову идея очистить Бочку и избавить Кеттердам от сомнительной репутации. Тогда-то и выходили брошюры, и начиналась пропагандистская война между владельцами игорных домов и домов удовольствий с одной стороны и торговцами-реформаторами в черных костюмах – с другой. В итоге все сводилось к деньгам. Предприятия Восточного и Западного Обручей получали серьезную прибыль, и жители Бочки вносили очень даже заметную долю в казну города.