Между прочим, незадолго перед тем мне довелось побывать, вскоре после применения иракцами отравляющего газа, на ирано-иракском фронте. Солдаты Саддама Хусейна убили там немецким отравляющим газом множество иранцев. Это случилось под Зубайдатом в июле 1988 года. Чуть позже я все это еще опишу подробнее7. Я сфотографировал ужасно выглядевших иранцев, павших жертвами отравляющего газа, с вытекшими через нос, глаза и рот мозгами. Не думайте, что после этого по Германии прокатилась волна возмущения. Наоборот, все немецкие журналисты об этом промолчали. А ведь отравление людей газом, в отличие от описанной выше насквозь лживой истории о младенцах, выброшенных из инкубаторов, было жестокой правдой. Но когда накатила пропагандистская волна об инкубаторах, создалось впечатление, будто бы интерфейсы в человеческих мозгах стали предметом манипуляции. Внезапно все люди завопили в голос: «Война! Война! Война!» Это было бы невозможно, если бы наши «альфа-журналисты» не развязали предварительно свою кампанию дезинформации. И я был частью этих команд дезинформаторов, частью картеля по созданию общественного мнения…
Эта книга – первая часть серии, состоящей из трех взрывоопасных публикаций о журналистской отрасли. Из следующих глав этой книги вы узнаете о том, что за тайные сети управляют в действительности нашими информационными потоками. Речь идет об отдающей коррупцией опасной близости наших СМИ к правящей элите и о почти невероятных последствиях этой близости. Из следующей книги мы узнаем, с использованием каких приемов крупнейшие немецкоязычные медийные издательства систематически лгут своим читателям. Некоторое представление об этом вы получите уже при чтении этой книги. А в третьей книге я вам расскажу о том, какие журналисты входят в различные списки пресс-индустрии. Это тоже произведет ужасающий эффект на читателей. Ибо большая часть наших репортеров – продажна. Но некоторых из них я разоблачу уже в этой книге, перечислив их поименно. Однако давайте обратимся в этой книге, прежде всего, к симуляции свободы прессы, и в первую очередь – лоббистской деятельности, тайным сетям творцов нашего общественного мнения и последствиям их деятельности в репортажах и статьях.
Купленная правда: об элитных сетевых организациях и секретных службах
Сам я, автор этой книги, тоже был преступником. Бросая взгляд на собственное прошлое, признаюсь в том, что был коррумпированным журналистом, манипулировавшим своей аудиторией и дезинформировавшим ее. Ту самую недостаточную дистанцию, которую я, в следующих главах, ставлю в упрек другим журналистам я сам долгое время считал чем-то само собой разумеющимся. Я тоже пользовался скидками и привилегиями, предоставляемыми представителям прессы, принимал эксклюзивные приглашения, проживал в пятизвездочных гостиницах за счет приглашавшей меня стороны, ездил на бесплатный отдых в качестве друга руководящих политиков, причем делал все это не только с ведома, но и по поручению моего начальства. Я занимал должности в различных фондах и выступал с докладами в организациях, близких к секретным службам. С моей сегодняшней точки зрения меня, например, как сотрудника «Франкфуртер альгемайне цайтунг» (ФАЦ), подкупали, чтобы я в положительном (для того, кто меня подкупал) ключе освещал те или иные события. И я позволял себя подкупать. При поддержке работодателя, защищавшего, так сказать, мои тылы и ожидавшего от меня этого как чего-то само собой разумеющегося. Сегодня я могу об этом откровенно говорить. Но от этой сегодняшней откровенности то, что я делал тогда, не становится более правильным.
С тех пор многое изменилось. И сегодня подкуп репортеров стал чем-то само собой разумеющимся. ЕС, к примеру, платит «независимым» журналистам за то, чтобы они приукрашивали образ ЕС в якобы «независимых» СМИ. И как частные, так и публично-правовые медийные концерны вступают в борьбу за эти раздаваемые ЕС на собственный «пиар» денежные подачки. Это называется «купленной журналистикой»8. А бывает и наоборот: как-то два британских репортера предложили депутатам Европарламента деньги, чтобы те внесли изменения в законодательство – и добились успеха9. В Швейцарии журналисты нередко получают в конверте по 500 франков (около 410 евро) наличными за участие в «пресс-конференциях»10. В той же Швейцарии одно издательство предлагает политикам публиковать о них статьи, живописующие их в самом лучшем свете, если те обязуются в этих статьях рекламировать данное издательство11. Хотя на самом деле журналист всегда должен оставаться журналистом не только внешне, но и внутренне. А вот, к примеру, Гюнтер Яух, один из известнейших журналистов, в бытность свою ведущим критического тележурнала «Штерн ТВ», в 20-минутном ролике рекламировал американскую фирму «Амвей», торгующую моющими средствами и средствами ухода за телом по методу сетевого маркетинга12. Дозволено ли такое критическому журналисту? И где вообще границы? Можно ли немецкому журналисту заниматься рекламой? Можно или нет, но такое встречается сплошь и рядом. Во всяком случае, «тефлоновому человеку» Яуху никто это в вину не поставил. Хотя, вероятно, ему крайне неловко об этом вспоминать. А как неловко читать о курсовой студенческой работе, посвященной тенденциозным репортажам немецких СМИ («Тенденциозная атрибуция в немецких печатных средствах массовой информации»13), по поводу статьи журналиста Хорста Бациа (ФАЦ):
Анализ данной статьи, с точки зрения развития темы, позволяет заключить, что аргументация автора в своей реализации аналогична аргументации рекламного текста14.
Простите, как вы сказали? Курсовая работа студента университета, в результате подробного анализа, приходит к выводу, что один из самых уважаемых авторов газеты ФАЦ пишет свои статьи на уровне автора рекламного текста? Тут уж, очевидно, стираются границы, которые стираться не должны. А вот что пишет по этому поводу ученый, специалист по коммуникации, Вольфганг Донсбах, касаясь отношений, существующих между правдой и журналистикой в Германии в целом:
В Германии эта склонность оценивать и отбирать информацию в соответствии с собственным мнением выражена ярче, чем в других странах15.
Именно на примере газеты ФАЦ можно особенно наглядно продемонстрировать работу механизма многолетней манипуляции читателем. Так, например, доктор Хайнц Локэ еще в 2003 году выступил со своей знаменитой речью, в которой сказал о ФАЦ буквально следующее:
От вашингтонского корреспондента ФАЦ мы узнаем, между прочим, что Буш ежедневно изучает Библию, регулярно молится и руководствуется в своей деятельности вопросом: «Что бы сделал на моем месте Иисус?» Что президент – «воплощение скромности и близости к народу», и что, хотя «Бушу присуща капелька [!] высокомерия», этот человек «преисполнен любви». Свойственная ему «порция миссионерской страстности» уравновешивается его «трезвостью государственного человека». В его «способности терпеливо ждать» выразилась «главная особенность присущего ему от природы таланта политика». Бушу, правда, известно, что он – не интеллектуал. Но ему известно и то, что он может всегда положиться на «свой политический инстинкт, на свой ум и присущее ему от рождения чувство юмора». Поучаемые таким образом (…), мы можем и впредь полагаться на объективность и трезвость оценок работающих в Америке корреспондентов ведущих немецких ежедневных газет и еженедельников! Мы – всего лишь составная часть союзных войск, мы – всего лишь составная часть политико-медийных сетей, которыми управляют из Вашингтона, – где же тут разница?16