А как обстоит дело со спонсированием журналистов политическими партиями? Неужели простые граждане и вправду верят, что выпускник близкой к ХДС Академии журналистики Фонда Конрада Аденауэра38 или близкой к СДПГ Академии журналистики Фонда Фридриха Эберта39 после окончания академии сразу же переключат рубильник в своем мозгу и, забыв о том, чему их учили в соответствующем партийном духе, впредь будут писать только с нейтральных позиций?
Опираясь на собственный многолетний опыт, я утверждаю: нет, все это невозможно! Я тоже был обязан своим карьерным ростом поддержке той элитной сети, которая уже давно незримо, незаметно оплетает, словно спрут, своими щупальцами влиятельных журналистов и водит их пером. Тот факт, что я работал, в качестве якобы независимого журналиста, в газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг» и одновременно входил в штаб планирования близкого к ХДС Фонда Конрада Аденауэра, казался мне чем-то само собой разумеющимся.
Оценивая свое прошлое, могу сказать: я был лоббистом. Лоббист, к примеру, пытается через СМИ влиять на общественное мнение в интересах определенных групп. Этим я и занимался.
Например, в интересах немецкой службы контрразведки. ФАЦ напрямую побуждала меня укреплять контакты с западными секретными службами и радовалась, когда я ставил мою фамилию под репортажами, многие из которых были (по крайней мере, в тезисной форме) предварительно сформулированы агентами этих спецслужб.
Вот один из многочисленных примеров, особенно хорошо сохранившийся в моей памяти. Разоблачительный материал «Европейские фирмы помогают Ливии строить второй завод отравляющих газов» от 16 марта 1993 года, вызвавший, подобно многим моим статьям, написанным в близком сотрудничестве с секретными службами, большой шум во всем мире, два сотрудника БНД (Федеральной разведывательной службы, Бундеснахрихтендинст) сформулировали в моем присутствии в комнате для посетителей редакции газеты ФАЦ по адресу: Хеллерхофштрассе, 2, Франкфурт. Иными словами: сидя в редакции ФАЦ, они абзац за абзацем продиктовали мне основное содержание той статьи, которая была затем опубликована под моим именем. В круг задач этих двух сотрудников БНД входило написание статей для солидных немецких газет. В ту пору БНД делала это с ведома немецких издательских СМИ-домов, согласно данным многих их сотрудников, для многих газет. Впоследствии у БНД даже появился во Франкфурте, на расстоянии всего лишь двух кварталов от центрального здания ФАЦ, на улице Майнцер-Ландштрассе, небольшой, хорошо замаскированный офис на втором этаже, прямо над магазином. Там всегда можно было получить соответствующий материал, подготовленный БНД и полученный прямо оттуда. «Сработавшись» с сотрудниками спецслужбы в плане формулирования ими для него статей, журналист с течением времени допускался до следующего, более высокого уровня сотрудничества: он получал прямо-таки штабелями секретные документы, оценивать и использовать которые мог по своему усмотрению. Помнится, что в ФАЦ для многочисленных секретных материалов был приобретен специальный стальной сейф (при посещении коллег в редакции одного гамбургского журнала я увидел, что они поступили аналогичным образом).
Тогда я еще не знал, с каким презрением сотрудники секретных служб отзываются о журналистах. «Журналиста можно поиметь дешевле, чем хорошую шлюху, всего за пару сотен долларов в месяц». Редактор Филип Грэм из «Вашингтон пост» процитировал эти слова одного из агентов ЦРУ, рассказывавшего о готовности и о цене журналистов, соглашавшихся по заданию ЦРУ заниматься пропагандой в своих статьях. Естественно, при поддержке работодателей, которые все это знали и одобряли. А БНД была длинной рукой секретных служб США, своего рода дочерней организацией. В БНД мне, правда, денег никогда не предлагали. Но предлагать их мне и многим моим немецким коллегам было и не нужно. Нам и без того было чрезвычайно лестно, что нам было позволено писать по заказу секретной службы или в какой-то иной форме работать на нее40.