— Позор!.. Позор!.. — причитала мать. — Моя дочка, моя красавица-дочка отдалась врагу Аллаха!..
— Мама. Ну перестань. Прости. На все воля божья, — шептала Юлдуз, утирая слезы.
Неожиданно мать смягчилась. Юлдуз догадалась: маме это стоило огромных усилий.
— Ладно, Звездочка. Как твое здоровье?..
— Нормально, мам.
Мать и дочь еще немного поговорили — с деланой вежливостью, как малознакомые. Затем мама довольно сухо попрощалась — даже не попросив звонить. Юлдуз выронила телефон — и заплакала.
Она многое хотела бы сказать маме.
«Ах, моя милая наивная мамуля!.. Если б ты только знала, что брак с «неверным» — далеко не самое худшее, что стряслось со мной на негостеприимной чужбине…»
Когда-то и Юлдуз мечтала, что выйдет замуж за красивого юношу — непременно тюрка и мусульманина. Что будет благословение имама. Шумный той, на который слетится вся родня. Песни и пляски до заката.
Бог и судьба распорядились иначе.
«Я стала проституткой, мам. Грязной шлюхой. С головой нырнула в помои. Ты винишь меня за безбожника-мужа?.. Знала бы ты, под скольких атеистов, христиан и мусульман я легла!.. За деньги. За презренные червонцы!.. После такого — какой порядочный мусульманский парень согласился бы назвать меня женой?.. Я тряпка — годная только для вытирания ног. Ты бы сама от меня отреклась, если бы узнала все обо мне!.. Ты же не поймешь: отдаваясь какой-нибудь свинье — я думала о вас. О сестренке и о тебе».
— Олененок, — на кухню подошел Станислав. — Что с тобой?.. Ты плачешь?..
— Нет, дорогой, — заставила себя улыбнуться Юлдуз. — Все хорошо. Давай я лучше налью нам кофе.
22. Дядя
Юлдуз быстренько состряпала нехитрый завтрак — а Станислав включил телевизор.
Как же приятно было пить маленькими глоточками ароматный горячий кофе и жевать бутерброды с сыром — пока за окном сыплется снежок!.. Юлдуз сама не заметила, как успокоилась.
По ТВ показывали популярный японский сериал. Красивые актеры. Эмоциональные диалоги. Лихо закрученный сюжет.
Юлдуз подумала, что давно не сидела так расслабленно — наслаждаясь кофе и сериалом. И чтобы в голову не лезли бесконечным роем мысли о счетах, которые надо оплатить. О работе, на которую надо лететь. О клиентах, которых требуется обслужить.
«А главное: я теперь не одна, — девушка с благодарностью посмотрела на мужа. — Станислав сделал меня совладелицей квартиры… Поразительно: мне больше не придется за бешеные червонцы арендовать квадратные метры. Муж и правда бережет меня. Наверное — даже любит?..»
С малых лет Юлдуз усвоила: вся жизнь — это борьба. За кусок хлеба и крышу над головой. Но — оказывается — судьба умеет иногда преподносить щедрые подарки.
Сериал прервали на выпуск новостей.
«Усилиями коалиции консервативных партий, — затараторила ярко напомаженная ведущая, — был принят закон, предусматривающий уголовное наказание для женщин-мигранток, практикующих проституцию. Лидер парламентской фракции «Правые славяне» Митрофан Рязанский заявил: «Раскосые шлюхи заражают наших мужчин сифилисом и чем поопаснее. Разрушают семьи… Во имя наших скреп и крепких браков мы должны вымести железной метлой эту грязь!.. В борьбе за здоровье нации — все средства хороши!..». Конец цитаты».
— Боже. Боже мой… — пролепетала побледневшая Юлдуз. — Какой страшной участи я избегла!..
Станислав поцеловал жену.
— Звездочка. Ничего не бойся. Теперь все это тебя не касается.
В дверь позвонили.
— Кто это?.. — в удивлении приподнял брови Станислав. — Не сосед же за солью пришел?..
Муж и жена прошли в прихожую. Станислав открыл дверь.
На пороге стоял тощий старик. Усатый. В дорогом длинном пальто. В больших очках. Почему-то Юлдуз при виде этого старика сразу стало не по себе.
«Взгляд, как у удава», — подумала девушка.
— Здравствуй, дядя, — без улыбки приветствовал старика Станислав.
«Ах, вот что за птица прилетела!..»
В голове Юлдуз вихрем пронеслась вся грустная исповедь Станислава.
Жестокое давление со стороны дядюшки Стас испытывал с самого детства. Дядя не принял Дилю. Оскорблял ее.
«Мне он тоже не будет рад».
— Ну здравствуй, племянник, — с расстановкой произнес дядя. А сам так и резал Юлдуз глазами. — Вот — приехал тебя проведать…
Юлдуз вспомнила о законах гостеприимства, которым научилась у мамы.
— Что же вы стоите на пороге, дядя?.. Проходите. Выпейте с нами кофе.
Дядюшка едко ухмыльнулся.
— А вы, барышня, приглашаете меня так, как будто находитесь у себя дома.