Юлдуз проводила мужа.
Нетвердыми шагами добрела до кровати. Упала на постель — и заплакала.
28. Служение мужу
Тянулись тоскливые дни и мрачные ночи.
Станислав пропадал на сменах. Вкалывал по трое суток подряд.
У Юлдуз совсем расстроился сон. Днем она могла задремать разве что на несколько минут — под шум колотящего в окно дождя. Ночью — когда она отслеживала полет снежинок — у нее вдруг тоже склеивались веки.
Одной в квартире — без мужа — было совсем неуютно.
Иногда воля Юлдуз готова была переломиться, как тоненькая сухая тростинка. Но девушка закусывала губу.
«Ничего. Не вечно так будет продолжаться. Коллеги Стаса выздоровеют. Милого переведут на привычный график…»
Пока речи не было о том, чтобы Юлдуз устраивалась на работу.
Кто будет встречать вымотавшегося Станислава?.. Готовить ему еду?.. Стирать ему одежду?..
«Служение» мужу превратилось в смысл жизни Юлдуз. Девушка все делала для того, чтобы в свой редкий выходной возлюбленный мог хорошенько расслабиться. Поесть вкусного. Поспать под толстым одеялом на чистой простыне.
И конечно: Юлдуз со страстью отдавалась мужу. Понимала: секс позволяет Стасу сбросить напряжение. Разгрузиться.
Юлдуз и сама получала от соитий удовольствие.
Правда, «укатанного» на работе Станислава хватало ненадолго. Он быстро изливал сперму. Но мужчина никогда не забывал про предварительные ласки. С энтузиазмом лизал соски Юлдуз — пока те не затвердевали. Играл с волосами жены.
Вообще: Стас был молодцом. Хотя после трех смен и еле держался на ногах — всегда находил силы и время поболтать с Юлдуз. Интересовался, как дела у мамы и сестренки жены. Не срывал раздражение на Юлдуз. Наоборот: искренне хвалил ее за вкусный ужин и заботы.
К утру огромная сумка Станислава всегда бывала собрана сердобольной Юлдуз. Контейнеры с едой. Термос с чаем. Носки. Зарядка для телефона…
Юлдуз стремилась сделать пробуждение Стаса максимально приятным. Она ныряла под одеяло — и находила губами член мужа.
— Ах, олененок мой!.. — вырывалось у Станислава.
Юлдуз глотала сперму. Удовлетворенный Станислав поднимался с постели.
Юлдуз ни на что не жаловалась мужу. Ни на то, какие острые иглы переживаний вонзаются ей в сердце, когда за ним закрывается дверь. Ни на то, что почти не спит. Молчала и о том, как плачет из-за испорченных отношений с мамой.
Девушка убеждала себя: скоро — совсем скоро — станет легче.
29. Болезнь Станислава
Станислав приходил с работы помятый и бледный. Юлдуз к этому привыкла. Но однажды муж вернулся настолько истерзанным, что сердце у девушки раскололось пополам.
— Вай!.. — воскликнула она. — Что с тобой, милый?..
— Все… нормально… — хрипло ответил Станислав.
А сам шатнулся и оперся рукой о стену.
Юлдуз коснулась лба мужа:
— Ай!.. Ты весь горишь. Ты пылаешь, как печка!.. Иди скорее в постель!..
— Не волнуйся… — попытался успокоить жену Станислав.
И тут же захлебнулся резким кашлем.
— Тебе надо под одеяло!.. — настойчиво сказала Юлдуз, потянув мужа за рукав.
Она уложила Станислава в постель. Сбегала за градусником. Измерила мужу температуру. Тридцать восемь и один!..
— О, Аллах… — прошептала девушка.
Станислава знобило.
— Так. Стасик, — решительно сказала Юлдуз. — На работу ты завтра не идешь. Отпросись у начальства.
— Ты права, пожалуй… — согласился Станислав.
Юлдуз напоила мужа куриным бульоном. Затем — принесла большую чашку чаю с вареньем. С чаем дала Стасу таблетки от жара и кашля — найденные в домашней аптечке.
Станислав погрузился в сон. Юлдуз села на край постели — стеречь покой мужа.
Стас время от времени ворочался. Просыпался от тяжелых приступов кашля. Мутным взглядом смотрел на жену. Юлдуз поправляла на Станиславе одеяло. Гладила мужа по волосам. Говорила какие-то слова поддержки.
Девушка надеялась: подействуют лекарства — Стасу станет легче. Но…
Станислав все так же мучился. Слезы отчаяния наворачивались на глаза Юлдуз. Девушка тихонько молилась Аллаху, прося для мужа выздоровления.
Когда за окном стемнело — она разделась и легла рядом со Стасом.
В полночь у больного начался бред. Не открывая глаз — мужчина громко кричал, будто напоролся на раскаленное железо. Звал жену по имени.
— Я здесь. Здесь, — отвечала Юлдуз.
Но Станислав не слышал.
Он извивался угрем — комкая простыню.