– Она нашлась.
– Как? Где? – не мог поверить друг.
– Спит в комнате, как сурок.
Ульрих выругался и отпустил людей. Все с облегчением разошлись, что и неудивительно – ночь выдалась нелегкая.
– Завтра я лично выпорю слуг! Как они могли ее не заметить?! Думаешь, она все время там была?
– Оставь. Сегодня и так все набегались. Подождем до утра, может, она расскажет, где ее носило.
– Я пошлю к ней служанку, пусть останется в ее комнате, чтобы она опять не пропала.
– Нет! – резко воскликнул Дориан, а потом постарался взять себя в руки. – Никого не надо. Я сам прослежу. Не забывай, что она моя… – и так и не закончил предложение, не зная, как ее назвать. Слово «моя» так и повисло в воздухе. – Давай отдыхать, до завтра! – продолжил он. – И… никаких служанок с утра, пока я первый с ней не поговорю!
Дориан развернулся и пошел к себе, а Ульрих проводил его задумчивым взглядом.
Это что за барабаны бьют? Убрать немедленно! Это же садизм – с утра такой шум устраивать. Почему же так плохо?! А это точно моя голова или ее пожевали, а потом мне вернули?
Я с трудом разлепила глаза и тут же зажмурила – дневной свет резал их нещадно. А потом в мою туманную голову просочилась некоторая информация, и я тут же снова их распахнула. А-а-а! Где я?! Чье это?
Я лежала на боку, положив голову на чью-то грудь. А грудь ничего так, красивая…
Оторвав бренную голову от сего великолепия, я поняла, что никаких барабанов нет – это я слышала биение сердца. Ничего, это ненадолго, так как если на мне не обнаружится платья, то я лично его вырву и съем! А что? Мне сейчас так плохо, что проснулись кровожадные инстинкты. Оглядев себя, я все же обнаружила платье. Ладно – живи, а вот ногу, которую я на этого субъекта закинула, убрала.
Я приподнялась и посмотрела выше груди. О нет! Риан?! Хотя кого я хотела там обнаружить? Черт, почему хотела? Никого не хотела… Мысли путались, а головная боль уж никак не способствовала мыслительному процессу.
Надо же, глазки открыты, да и блестят так – просто загляденье. А чего такой недовольный?! Вид мой не нравится? Так не всем же с утра красавицами быть. И вот нефиг на меня так смотреть, а то сейчас как дыхну – Змей Горыныч отдыхает!
На меня вдруг накатила волна головной боли и я со стоном вернулась в исходное положение – на грудь родимую. Хотя почему родимую-то? «На грудь красивую», – решила я. Такое определение внутренних протестов не вызывало.
– Что ты здесь делаешь? – решила поинтересоваться я.
– Я?!
– Ну не я же? – удивилась я. Кто-то усиленно задышал. – Вот не надо так делать – укачивает, – со стоном сообщила я.
Риан глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Ладно, это терпимо, и возмущаться не буду.
– Риан, в качестве подушки ты неплох, но не помню, чтобы я на такой замене настаивала.
«Ведь я бы помнила, если бы настаивала?» – задумалась я, а думать ох как не хотелось. Так бы и лежала в прострации.
Кто-то опять попытался усиленно задышать, но я застонала, и это безобразие тут же прекратилось.
– Ты где была? – ласково так спросил Риан.
– Пила, – призналась я.
– Это я понял, – он аккуратненько так вздохнул. – А теперь расскажи все с того момента, как я тебя оставил. – И тихо так попросил, проникновенно…
«Может, и правда рассказать?» – подумала я.
– Все я не помню, – решила предупредить заранее, чтобы не обижался на провалы в рассказе.
– Расскажи, что помнишь. – И тон, главное, такой приятный.
– Ну… – глубокомысленно начала я, – тебя долго не было, а пить хотелось, и я пошла на кухню.
– Пить ей хотелось… – пробормотал Риан.
– Что?
– Ничего, продолжай, – попросил он. – А почему на кухню, а не в зал?
– Так там гостей полно, все с вопросами пристают.
– Понятно.
Решив пропустить рассказ о том, что вместо воды я попросила вина, продолжила:
– После кухни, я пошла на конюшню.
– Зачем?!
– Вот не надо так кричать, – я поморщилась.
– Прости, – извинился он. – Продолжай.
– Ну, мне было так плохо, и я решила к богине поехать, поговорить.
– И…
– Ты представляешь, – решила я поделиться вспыхнувшей в душе обидой, – меня лошадь бросила, а я ведь так с ней душевно разговаривала. А она… Вот не зря я их не люблю! А где же верность и преданность, которые им приписывают? Врут! – заключила я.
– И где она тебя бросила? – тихо так спросил Риан.
– Как – где? – удивилась я. – В лесу. Пока я с богиней общалась, лошадь ушла. Что, подождать не могла?! – возмутилась я.
– В лесу… с богиней?! – бормотал он. – Так ты в храме была?!
– Ну да.
– А как ты туда попала?