Послушался дворник, выполнил все, как велел его новый друг. Залез в котел, потом от жары обливается.
— Не выбирай самую красивую девушку, не ищи самую высокую. Глаза у принцессы карие, брови черные, нос прямой, губы пухлые. — Выпалил дворник одним духом. — А теперь слушай главное. Вэнь Чэн каждое утро смазывает волосы настойкой из меда. Когда увидишь над головой у девушки пчелок — подходи и смело указывай на нее. Никогда не ошибешься, это и будет принцесса.
Поблагодарил Ладун Цэрэн дворника и пошел на площадь.
Любил китайский император выражать свои мысли народными изречениями. Завидел он подходящего Ладун Цэрэна и говорит:
— Высочайшая башня и та начинается у земли! Не думал ли господин посол, что сам император пойдет приглашать его на смотрины?
Сложил Ладун Цэрэн молитвенно руки, — отдал поклон и говорит:
— О всемогущий император! Я все время провел возле вашего дворца! Можно ли доверять болтливой прислуге в такой ответственный час? Недогляди я — и наверняка кто-нибудь из послов разнюхал бы приметы вашей дочери!
Возликовало сердце императора. «Ну и посол, что за умница! Такому, пожалуй, и третья задача по плечу!» — подумал он про себя.
Бегали, суетились послы шести княжеств возле девушек. За руки трогали, заговаривали, в глаза заглядывали. А время шло да шло. Только один Ладун Цэрэн стоял в стороне да изредка на небо поглядывал. И когда солнце стало в зените и пчелы полетели собирать мед, приметил тибетский посол, что над головой одной из девушек кружится маленькая пчелка. Ладун Цэрэн подошел к девушке и с низким поклоном спросил:
— Не ты ли будешь прекрасная принцесса Вэнь Чэн, славная дочь танского императора?
Зарделась принцесса, глаза опустила и тихо ответила:
— Не ошибся посол, я самая.
— Вот уж воистину говорят, что знание — сокровище, которое повсюду следует за тем, кто им обладает! — воскликнул Тай-цзун и позвал мудрецов.
— Скажи, учитель, как узнал уважаемый посол приметы моей дочери?
Задумался мудрый старец, достал из кувшина связку бамбуковых палочек, выдернул из связки одну, потом другую и начал рассказывать про какого-то святого, который живет на дереве, а дерево то растет на железной горе, а гора стоит на огне…
— Рот у святого серебряный, а голос нечеловеческий. Он один и знает все приметы вашей дочери, — закончил мудрец.
Выслушал император мудреца, позеленел от злости да как закричит:
— Вздор ты несешь, глупый старик! «Дерево, гора, огонь!» Нет никакого толку от твоего гаданья. Советую тебе, да и вам, послы, поучиться уму-разуму у Ладун Цэрэна. Я, император Тай-цзун, соглашаюсь на брак моей дочери Вэнь Чэн с тибетским королем Сунцзан Каньбу и перед всеми даю торжественную клятву в том, что не нарушу свое слово. Живите, дети, в мире и счастье! — И загнул третий палец на правой руке.
Тогда тибетский посол, глубоким поклоном поблагодарив императора, сказал:
— Решил я все три задачи, владыка Тай-цзун. Можешь ли ты выполнить теперь одну мою просьбу?
— Не оставайся в долгу перед землей, и тогда земля не останется в долгу перед твоим желудком, — отвечал китайский император, — проси, посол, что хочешь, все выполню!
— Когда станешь снаряжать дочь в далекий путь, не дари ей богатое приданое: в нашем краю много золота и серебра. Дай Вэнь Чэн пять мешков отборных семян, пять добрых плугов и пять лучших ремесленников: плотника, кузнеца, ковровщика, гончара и ювелира, — сказал Ладун Цэрэн и попросил разрешения удалиться.