— Да, он умер, иначе тебе пришлось бы отвечать за оскорбительные слова в адрес его дочери! Послушай, Филип, я не собираюсь бесконечно финансировать твои похождения. Союз с Джейн Верей — наилучший выход.
— Ты хочешь, чтобы я образумился и остепенился. — Филип снова стукнул бокалом по столу. Обида и возмущение кипели в его душе. — Тебе-то хорошо — командуешь мной, как хочешь, держишь на коротком поводке, заставляешь упрашивать тебя оплатить мои долги. Конечно, у тебя такое состояние, столько поместий.
— И ответственности, — с некоторой горечью договорил за него брат. — Вот уж удовольствие я получил, устраивая судьбу пяти родственников и спасая от разорения три поместья! А еще прибавь к этому охотников за деньгами, преследовавших наших сестер, да не забудь про обязательства перед лендлордами…
— Один был лендлорд, один! — резко оборвал брата Филип. — И я никогда не обещал жениться на его дочери!
Алекс промолчал. Он вытянул длинные ноги к огню и вздохнул. Брат неприязненно посмотрел на него.
— Ты же сам был женат, — сказал он неожиданно. — И ты осуждаешь меня за то, что я не хочу жениться без любви?
Повисло напряженное молчание.
— Мне казалось, мой пример яснее ясного свидетельствует об отрицательных сторонах брака по любви, — сказал, наконец, бесцветным голосом Алекс. — Я хотел уберечь тебя от этого, братишка.
Филип коротко чертыхнулся. Его брат улыбнулся.
— Мне порой не верится, что ты старше меня всего на десять лет, — сердито проговорил Филип. — Ты прямо старик какой-то!
Алекс засмеялся.
— Положение обязывает, — сказал он веселым тоном, но в глазах его веселья не было.
— Но, черт тебя побери, Алекс, тебе же нравится такая жизнь! Ты сам ее выбрал! — Не отрывая гневного взгляда от брата, Филип потянулся за бутылкой. — Ты нигде не бываешь, не развлекаешься… Ты нарочно делаешь все, чтобы тебя считали затворником! А ведь до сих пор многие пытаются заманить тебя к себе: кто — знакомством со своей дочерью, кто — веселой вечеринкой, кто — винным погребом.
Алекс равнодушно пожал плечами.
— Предполагается, что при герцоге должна быть герцогиня. К несчастью для свах и сватов, я не хочу жениться! Так что дело за тобой.
— Будь я проклят, если понимаю, почему это я должен жениться ради твоего удовольствия! — вскипел Филип. — Я знаю, что Маделайн вела разгульную жизнь, и после ее смерти ты решил, что больше не женишься. Но если ты носишь герцогский титул, то сам рожай и наследника! Да о тебе мечтают сотни женщин!
Алекс Делагэ потянулся и положил ногу на ногу.
— Зря тратишь время, Филип! Деньги у меня, и я хочу, чтобы ты женился. Придется тебе возобновить ухаживания за мисс Верей…
— Я не могу!
— Потому что тебе не понравилась ее внешность? Но в браке симпатичное личико — далеко не главное, ты сам это поймешь, — холодно проговорил Алекс.
— Не только это. — Филип покраснел. — Я кое-кому уже рассказал про нее. Да меня просто засмеют!
— Кое-кому… это кому? — резко спросил Алекс.
— Понсонби и Малтерсу, да еще Черитону, — пробормотал Филип. — Мне это казалось забавным — как Верей обвел тебя вокруг пальца и вынудил согласиться, чтобы один из Делагэ взял в жены эту толстомясую девицу. Во всяком случае, их это повеселило…
— Не сомневаюсь, — с сарказмом произнес Алекс. Он встал и теперь возвышался над братом, сидевшим на стуле. — Мало кто из твоих собутыльников одарен мозгами и вкусом! Ну ладно. Выбирай, Филип! Или всеобщее посмешище, или пустой карман!
Филип вскочил на ноги и оказался лицом к лицу с Алексом. Тот отошел и замер, положив руку на каминную доску. Он был выше брата, что давало ему преимущество, однако взбешенному Филипу было уже все равно.
— Будь ты проклят! Как ты смеешь диктовать мне, как жить! — Его голубые глаза пылали ненавистью. — Лучше бы ты умер вместе с родителями!
Какой-то миг они стояли неподвижно. Филип пошевелился первым.
— Я ухожу, — тихо сказал он, — и не вздумай навязывать мне кого-то в жены! Будь я проклят, если вообще когда-нибудь женюсь, ради твоего удовольствия или по другой причине!
— Посмотрим, — произнес без выражения Алекс. Он позвонил, вызывая дворецкого. — Тредпоул, мой брат уходит. Будь добр, запри за ним дверь. И иди спать. До утра ты мне не понадобишься.
Когда невозмутимый Тредпоул и Филип удалились, Алекс снова уселся в кресло-качалку, но читать больше не стал. Он просто сидел, задумчиво глядя на угасающие в камине угли.
Мисс Джейн Верей… Она была почти ребенком, когда он увидел ее в Амбергейте, и показалась ему симпатичной, непосредственной девочкой. Алекс улыбнулся, вспомнив, как она скакала по полю неподалеку от дома. Девочка уверенно держалась в седле, явно наслаждаясь всем, что ее окружало, и обществом своего брата, ехавшего рядом. Он подумал тогда, что, взрослая, она сможет держать в узде буйную натуру Филипа. Лорд Верей был польщен и обрадован предложением Алекса, и они договорились подождать, пока Джейн исполнится восемнадцать лет. Казалось, что все решено.
Смерть Верея отодвинула сроки, однако, когда минул год траура, Алекс обрадовался, узнав, что вдова лорда все еще желает этого союза. Филип вызывал у него все большее беспокойство: он стал заядлым игроком, водил компанию с сомнительными личностями, и вот сейчас, когда ему исполнилось двадцать четыре, Алекс решил, что брата надо срочно женить и заставить остепениться. Поначалу Филип как будто не возражал. Алекс грустно усмехнулся. Понятно, почему. Деньги всегда были решающим доводом для брата, а вместе с женитьбой на мисс Верей Алекс посулил ему хороший доход. И это привлекало его больше, чем сама девушка.
Алекс вздохнул. Возможно, он дважды ошибся — и насчет мисс Верей, и относительно корыстолюбия Филипа. Да, нелегко разобраться, что плохо и что хорошо для брата и сестер. Сестра Элиза повстречала молодого баронета, вышла за него замуж и сейчас счастливо живет в Херефордшире. Две другие сестры тоже вышли замуж, средний брат Джордж служит в армии Веллингтона. Остался только Филип…
Алекс подошел к бюро, стоящему у окна. Один из ящиков, переполненный бумагами, был наполовину выдвинут. Алекс помрачнел. Зная о состоянии Делагэ, кредиторы ссужали Филипа без всяких ограничений, а счета присылали ему. Больше он этого не потерпит. Договоренность с Вереями остается в силе, и Филип должен подчиниться. Алекс решительно сжал зубы. Брату пора отвечать за свои поступки.
Глава вторая
— Боюсь, это правда, Алекс, — жестко проговорила леди Элинор Фейн. — Все только об этом и говорят, забыли даже про бегство бедняжки Марии Скроуп со своим лакеем! Буквально каждому известно, как Филип отозвался о мисс Джейн Верей: уродливая, безмозглая кобыла. Думаю, этого достаточно, о прочем можно не говорить.
Она стянула перчатки, отложила в сторону зонтик от солнца и с тяжелым вздохом опустилась в кресло.
Леди Элинор, тетка и крестная мать герцога Делагэ, была одной из немногочисленных женщин, которые допускались в его дом. Имея обширные знакомства, она зачастую играла роль глаз и ушей герцога в обществе. Притом отличалась наблюдательностью и здравостью суждений. Вот почему Алекс Делагэ, не говоря ни слова, застыл, ожидая продолжения.
— Леди Верей привезла дочь в Лондон, — сообщила леди Элинор, взяв со стола серебряный заварной чайник и налив чаю в свою чашку. — Джейн пока никуда не выезжала, появится впервые на следующей неделе у Альмака. Когда я встретила Клариссу Верей на Бонд-стрит, она, как я поняла, еще ни о чем не знала, но это дело нескольких дней. Уж непременно найдется кто-то, кого хлебом не корми — только дай устроить скандал. — Леди Элинор подняла глаза на Алекса. Тот выглядел крайне озабоченным. — Девушка еще не успела появиться в свете, а ее уже ославили! Нет, это просто безобразие со стороны Филипа.
— Понимаю. — Алекс, сидевший за письменным столом, встал и медленно направился к окну. — Глупый щенок! Это же так заманчиво — порисоваться перед своими собутыльниками! А они, конечно, решили, что это очень остроумно. Но если только Вереи узнают об этом…
— Не если, а когда! — прервала его леди Элинор. — Но ничего, стоит только Джейн Верей начать выезжать, как все сразу изменится в ее пользу! Между прочим, Кларисса Верей в разговоре со мной старалась оправдать поспешный отъезд Филипа тем, что, дескать, помолвка лишь только планировалась, но окончательного решения не было… Вряд ли она останется столь же снисходительной, услышав, что Филип говорит о ее дочери. Но есть кое-что похуже, Алекс, намного хуже!