Когда шум немного утих, Майлор Грэмпаунд встал с бокалом в руке. Устремив долгий многозначительный взгляд на Джулию, он поднял бокал.
– За любовь! – сказал он.
– За любовь! – с энтузиазмом подхватили гости.
Лонстон взял Александру за руку. Она сжала ему пальцы.
– За любовь! – прошептала она.
Никогда в жизни она не испытывала такого счастья, как в этот миг. Полночь миновала, страхи ее исчезли, будущее сулило ей только радость…
…Леди Александра Стэйпл вздрогнула и очнулась. В камине весело и шумно трещали дрова, и в причудливой пляске жаркого пламени, казалось, рождаются непостижимые и чарующие картины. Дождь неумолчно шумел за окном, и в гостиной царил уютный полумрак. В отблесках огня длинные тени на стенах двигались как живые.
Девушка протерла глаза, покачала головой, все еще во власти фантастического, сладкого видения. Боже милосердный, да ведь она одна здесь, в полумраке гостиной! Неужели она попросту задремала в кресле после ужина? И все, что было с нею, – только сон?
Коварство Афродиты и Энтероса, улыбка крылатого Купидона, самоотверженная доброта Психеи… но главное, главное – объятия, поцелуи, жаркие признания Лонстона! Неужели это и вправду ей только приснилось? И она, словно глупенькая дебютантка, грезила в вечерней полутьме о любви человека, которому она нисколько, просто нисколечко не нужна?
Хотя в камине жарко пылал огонь, Александре вдруг стало зябко. Она вздрогнула, обхватила себя руками за плечи и медленно, очень медленно перевела дыхание, боясь, что вот-вот расплачется навзрыд. О, как все это грустно, как больно!… Кажется, лишь минуту назад Александра была любима и безмерно счастлива – и вот все исчезло, развеялось, словно дым из треножника древнего оракула… Хм… странно. С чего бы это ей вспомнился оракул?
И тут в коридоре заскрипели шаги, и дворецкий, войдя в гостиную, внушительно объявил:
– Приехал Ньюлин Сент-Ив, виконт Лонстон. Он просит дозволения побеседовать с вашей милостью о весьма важном и неотложном деле…