Призываю вас, друзья калканы, презреть удары судьбы… кха-кха!»
Тут тунец осекся, его глаза округлились, и он обеспокоенно стал оглядываться, готовый немедленно скрыться. Все стало понятно, когда мы увидели, что за кустом горгонарий притаился лоцман, подлый шпик, презренный доносчик… Он понял, что его обнаружили, и кинулся к акулам. Всем нам стало не по себе. Еще бы! Лоцманы — самые надежные осведомители Кархародона и его зубастой клики.
Тунец заторопился-по своим делам, а нами еще больше овладели тоска и чувство безнадежности. Нас томила неизвестность…
И тогда нагрянули косатки
Ночью снова прошел сильный тропический ливень. Юрка проснулся от бурного монотонного шума, доносившегося с поверхности океана. Там, казалось, кипел огромный котел. Время от времени подводный мрак озарялся ярким сиянием — наверху ночную темень вспарывали ослепительные молнии. Ливень прибил, пригладил размашистую океанскую зыбь. Вода почти не двигалась, заросли водорослей и буйные кусты горгонарий неподвижно толпились вокруг песчаной площадки.
…Ребята неторопливо плыли на глубине около пяти метров. Солнечные блики весело играли на кораллах, водорослях, камнях, на песке, в котором странно мерцали глаза звездочета. Вода была столь прозрачной, что коралловые рыбки четко различались даже на тридцатиметровой глубине. Из синей бездны всплывало огромное количество медуз, мелких и крупных. Они, едва пошевеливая краями полупрозрачных — с розовым и фиолетовым оттенками — зонтов, направлялись к поверхности, предвещая тихую, солнечную, безветренную погоду. Петя весело и беспечно носился со своей кинокамерой, снимал каждую рыбешку, каждый красивый уголок среди скал. Его беспечность привела к тому, что он запутался в длинных нитевидных щупальцах физалий. Юре пришлось вмешаться, чтобы освободить приятеля от цепких узлов.
— Они не повредили мне костюм? — встревожился Петя.
— Нет.
— Очень уж красиво сегодня — и ни одной акулы! — восторгался Петя.
— Ну вот, я так и знал! — воскликнул Юра упавшим голосом.
— Что «знал»? — спросил Петя, да так и застыл с открытым ртом.
Вокруг них, в какую сторону ни посмотришь, кружились акулы. Их движения были нервны, но целеустремленны. Центром их внимания были мальчишки — это не вызывало сомнений. Кольцо постепенно сужалось. Появилась и Мако.
— Плохи наши дела! — прошептал Петька. — Теперь все…
— Спокойно, Петька, что-нибудь придумаем… Они сыты, смотри, как их всех расперло… Сразу набрасываться не станут.
Юра мучительно думал, как вырваться из акульей осады.
Вдруг акула-лисица насторожилась. Она прислушивалась, пока не обратила на себя внимание Мако.
— «Что ты там слышишь?» — спросила Мако.
«Мне кажется, сюда плывут косатки».
— «Косатки?! Откуда им тут взяться? Еще утром их здесь не было!»
Мако испугалась. С косатками шутки плохи. Их хитрость равна их силе, а кому не известно, что в силе косатка уступает разве что одному кашалоту! Мако подумала о том, как бы незаметно скрыться, так, чтобы остальные акулы не заметили ее трусливого бегства. Она могла бы повелеть всем акулам немедленно рассеяться, но тогда у нее самой осталось бы меньше шансов на собственное спасение. Мако строго посмотрела на акулу-лисицу и прошипела:
— «Тише! Что орешь на весь океан?! Ты действительно слышишь косаток? Не ошибаешься?»
— «Не ошибаюсь! Они уже близко!»
— «Хорошо, — сказала Мако. — Я скажу остальным акулам, что мы уединяемся, чтобы посовещаться, а сами незаметно улизнем!»
— «Уже поздно!»
— «Что значит поздно?»
— «Да вот они, косатки! Они уже окружили нас!» — крикнула лисица и рванулась в глубину.
Мако бросилась вслед за нею, но сверху стремительной глыбой свалилась косатка, ужасные зубы которой сомкнулись на загривке акулы.
— Что это, Юрка? — спросил Петя. Акул вдруг охватила отчаянная паника, они заметались, сбились в кучу. Со всех сторон на них налетели косатки и дельфины…
Это было ужасное побоище. В нем погибло около четырех десятков крупных акул. Косатки и дельфины окружили их тесным кольцом, не позволяя вырваться из круга смерти. Впрочем, небольших акул, таких, как суповая, кошачья, кунья, косатки выпускали…
Перед Юркой появился дельфиненок и пытливо уставился на мальчишку сквозь стекло шлема.
— «Я очень боялся, что мы опоздаем!»
— «Так это ты привел косаток и дельфинов?»
— «Я! — сиял дельфиненок. — Дельфины сразу решили выручить вас, но косатки… их пришлось упрашивать!»
— «Ну, молодец, малыш!»
Пока Юра разговаривал с дельфиненком, побоище закончилось. На дне лежали убитые косатками акулы: синие, мако, тигровые, молоты… Одна из косаток, чья голова была покрыта (множеством шрамов, приблизилась к ребятам.
— «Что, натерпелись страху? — спросила она. — Мы, кажется, поспели вовремя…»
— «Мы вам очень благодарны, — сказал Юра. — Акулы готовились убить нас, и, если бы вы немного опоздали, нам пришлось бы нелегко!»
— «Мы рады были помочь. О нас в океане чего только не говорят, но людей мы не обижаем. Мне кажется, что мы, косатки, и вы, люди, — дальние родственники».
— «Дельфины — тоже родственники людям!» — сказал старый дельфин Карро.
— «Возможно, — согласилась косатка. — Мы-то с вами, дельфинами, родственники несомненные, хоть вы и терпите иногда от нас всяческие притеснения, особенно в голодные годы, не правда ли?»
— «Что правда, то правда… Косатки иногда очень сильно обижают дельфинов, а ведь мы — их меньшие братья!» — грустно сказал Карро.
— «Если б я мог помирить вас на веки вечные, я с радостью сделал бы это!» — признался Юра.
— «Такова жизнь, друзья!»— сказала косатка.
— «В таких случаях надо бы утолять голод акулами, — сказал Юрка. — На них в океане всегда урожай!»
— «А ты когда-нибудь ел акулятину?» — спросила косатка.
— «Не приходилось», — признался Юра.
— «То-то и оно! Уверяю вас, съедите маленький кусочек — тошноты на целую неделю хватит! Мы вас понимаем, но и вы поймите нас! Если уж в наши зубы поймался какой-нибудь болезненный дельфинчик, убытку дельфинам от такой потери нет. Скорее, наоборот!»
Кто знает, сколько времени упрекали бы друг друга дельфин и косатка, если бы не дельфиненок. Он все время пытался вставить слово, порывался что-то сказать и наконец, решился:
— «Конечно, всем хочется жить, — сказал он. — Но если бы передо мной поставили выбор — в чьих зубах умереть: в акульих или косаткиных, я выбрал бы косаткины!»
— «Странная логика!» — воскликнул старый дельфин…
Косатки ушли. Дельфины еще некоторое время резвились на поверхности океана вокруг ребят.
Петя достал из сумки тюбик абрикосового джема. Он любил сладкое. Выдавливая на язык небольшие комочки, он подолгу смаковал их. Юра, считая, что для восстановления сил нужна пища поосновательней, ел консервированный сырок.