Мальчишка побродил по поляне, нарвал еще травы, чтобы сделать более удобной «постель». Собранное для костра топливо тоже пошло в дело — Юрка огородил хворостом место ночлега, почувствовал себя как за крепостной стеной. С наступлением сумерек приободрились и комары, но то ли он привык к их укусам, то ли им меньше стала нравиться его загустевшая кровь, они налетали с меньшим азартом. Облака, «переварив» солнце, начали угасать, багровое зарево заката все больше размывалось наплывом ночной синевы. «Здравствуйте, звезды!»— сказал Юрка, мысленно, конечно, потому что он еще не дошел до того, чтобы самому с собой разговаривать в голос. Подумал, что на звездное небо можно смотреть бесконечно долго, и это не надоедает. Вид далеких миров пробуждает в душе спокойные чувства, мысли становятся ясными. Не случайно астрономия стала одной из самых первых наук в человеческом обществе.
Умиротворенно шелестели в ночной темноте листья старой липы. Время от времени их охватывал трепет, и тогда все они превращались в тысячи маленьких крылышек беспокойного существа, которое хочет улететь в небо, к звездам, но не пускают корни.
Незаметно исчезли последние отсветы заката. Этой минуты ждали сверчки. Сначала поодиночке, в разных концах леса, они подули в свои волшебные свирельки. К запевалам присоединялись все новые и новые музыканты — и вот уже весь погруженный в темноту лес озвучен величественной симфонией, которая призывала предать забвению всё, что отягощало душу,— убаюкивала, уносила в синие просторы просвеченного звездами неба.
Не может быть! Это невозможно! Юрка вскочил, не веря своим глазам. Липа, под которой нашел он убежище, вдруг стала такой необъятной, что ствол ее и за час не обойдешь, а морщины на ее коре — такие глубокие, что можно спрятаться в них, как в горных расселинах. Крона вознеслась на недосягаемую высоту, в поднебесье. То же произошло и с другими деревьями. А травы! Они стали такими высокими, какими раньше были деревья! Кустик зверобоя превратился в огромное дерево, а его опавшие лепестки напоминали рваные куски желтой палаточной парусины.
Из зарослей выскочил гигантский муравей и остановился перед мальчишкой в некоторой растерянности. Собственно, растерялись они оба, потому что муравей не видал еще таких маленьких человечков, а Юрка и не подозревал, что существуют муравьи размером с теленка. Но вскоре он разобрался. Поскольку все вокруг пришло в несоответствие с привычными представлениями о размерах и соотношениях, значит, оно или увеличилось, а Юрка остался прежним, или же осталось прежним, а Юрка уменьшился. «Если это кому-нибудь нужно, так только Лесовику. Он меня уменьшил по меньшей мере в тысячу раз... Ужас! Теперь я наверняка пропал! Меня любая синица склюет, любой муравей задавит, любой паук убьет!»
— Не отчаивайся,— сказал муравей, который все это время шевелил усиками, изучая Юрку.— К любым обстоятельствам можно приспособиться.
— Я не отчаиваюсь... Я еще не успел отчаяться — произошло все так неожиданно,— сказал Юрка, разглядывая муравья с удивлением и любопытством, словно это был инопланетянин.
Поразительно отчетливо можно было рассмотреть его серповидные жвалы, массивную голову с выпуклыми глазами, сочленения усиков и лапок...
— Как ты здесь оказался?— спросил муравей.
— Пришел с отцом за грибами. Заблудился... Теперь вот хочу выбраться из лесу. Дороги не знаю... Лесовик превратил меня в какую-то козявку.
— Уменьшив тебя, он показал степень твоей зависимости от леса. Но, став маленьким, ты должен оставаться великим, ты же человек.
— Постараюсь.
— В твоем положении есть даже некоторые преимущества,— сказал муравей.
— Какие же? Их-то пока я не вижу.
— Самое важное — становится легко разрешимой проблема питья и еды.
— Странный у тебя язык, однако,— заметил Юрка.
— Он соответствует уровню общественного развития муравьев, если ты имеешь в виду обезличенность языка. Но я — исключение среди муравьев. Притом довольно редкое, если не единственное в своем роде. Язык у меня может быть и более эмоциональным. Способностью к такому языку в муравьином сообществе наделена руководящая прослойка. Я к ней не принадлежу. Зато у меня с самого рождения обнаружились художественные способности.
— Вот как?! У муравьев есть «руководящая прослойка»? До сих пор наши естествоиспытатели не знали об этом.
— Нашей жизнью управляют определенные общественные принципы, и тебе, возможно, представится возможность познакомиться с ними.
Вверху послышался тонкий свист крыльев. Над ними кружилась дорожная оса, гроза бродячих пауков-охотников, прозванная ими Черной Смертью. Юрка схватился за дубинку.