Мальчишка попал в западню муравьиного льва. Что тут началось!
Лев начал изо всех сил бить Юркой по осыпающимся склонам воронки, пытаясь освободиться от его цепких рук. Юрка догадывался, что его ждет, если он выпустит страшное оружие муравьиного льва, поэтому держался изо всех сил, удесятеренных ужасом. Он совсем ослеп — глаза запорошило пылью. Голова гудела от ударов. Лев трепал его с неослабевающей яростью. «Все, — подумал Юрка, — дальше не выдержу...» Он закричал. Громкий возглас: «спасите!» был услышан X-Девятым, который уже спешил навстречу Юрке. Муравей подбежал к зыбкому краю воронки, осторожно заглянул в нее. К этому времени муравьиный лев, по-видимому, устал, потому что вдруг успокоился.
— Ты живой? — спросил Х-Девятый.
— Как видишь, — ответил Юрка. Львиных рогов не выпускал. Его пальцы с такой силой схватили эти ужасные рога, что костяшки пальцев побелели, а ногти посинели.
— Держись, я забросаю воронку мусором! Этот мерзавец не любит, когда в нее попадают посторонние предметы!
В следующее мгновение в воронку скатилась старая косточка лесной черешни, сухие обрывки прошлогодних листьев, стеблей, обугленных вето- чек, зерна пырея... Лев снова принялся трепать Юрку, но чувствовалось, что он озадачен и подумывает о том, как бы поскорее освободиться. Воронка постепенно наполнилась всяким хламом. Юрка следил, чтоб его чем-нибудь не придавило. Лев вырывался, пытался зарыться в песок, но Юрка, обретя устойчивость, понемногу выволакивал своего врага из воронки. А когда Х-Девятый тоже вцепился жвалами в загривок злобного истребителя муравьев, тот перестал сопротивляться и вскоре оказался за пределами воронки, своей коварно устроенной ловушки.
Выглядел лев устрашающе, но только выглядел. Это в своей западне он был беспощаден и неуязвим. Извлеченный на свет божий, он предстал противным, неуклюжим, ребристым мешком. Даже рыло льва напоминало стянутую веревкой горловину битком набитого мешка. Только и оставалось страшного, что длинные серпообразные рога-клыки. Лев, пятясь, попытался удрать, но Юрка забежал сзади и пнул его ногой, после чего лев замер, распластанный на земле.
— Что ты с ним сделаешь? — спросил X-Девятый.
— Не знаю, — ответил Юрка, разглядывая муравьиного льва со всех сторон. — Я до сих пор не могу прийти в себя. Это же кошмар какой-то!.. Такое, как ты сам понимаешь, не прощают.
— Ты его хочешь съесть? — удивился X-Девятый.
— Еще чего выдумал! От одного его вида с души воротит!
— Ну так отпусти его, пусть отправляется на все четыре стороны.
— И все?! А ты ведь знаешь, сколько он извел вашего брата — муравьев! — сказал Юрка.
— Ах, что поделаешь, — вздохнул муравей, — всем жить хочется.
Юрка подобрал длинную и гибкую лозину, подошел ко льву и сколько было сил хлестнул его вдоль спины. Лев вздрогнул и попятился, стараясь упругой задней частью зарыться в почву, но земля кострища была твердой, он судорожно отступал, а Юрка преследовал его и наносил свистящие удары. На краю кострища оставалось немного прибитой дождем золы. В нее- то и зарылся незадачливый пожиратель муравьев. X-Девятый все это время безучастно стоял в стороне и наблюдал, как Юрка расправляется с ужасным чудищем Мормикариусом.
— Я пришел к выводу, что ты злопамятный и мстительный, — сказал муравей, когда Юрка отбросил розгу. — Но я не уверен, что это всегда плохо, хотя, возможно, это и не всегда хорошо.
— Правда? Ты так думаешь? Мне никогда не приходило в голову выяснять, каков я: хороший или плохой, злой или добрый.
— Когда приходит время оценивать свои достоинства и недостатки, тогда оказывается, что ты уже ничего не можешь изменить. Характер сформировался и затвердел. Давай вернемся к нашему одуванчику.
— Мне кажется, быть злопамятным — не то же, что быть злым. Злой — он и против добра злой. А злопамятный — тот, кто не прощает зла, причиненного теми, кто любит причинять зло, — сказал Юрка, шагая вслед за муравьем. — Злопамятный обязательно должен быть и справедливым, потому что, наверное, бывает и так, что зло — не всегда очевидное зло, особенно если тот, кто его причинил, раскаивается. Как ты считаешь?
— Мне нравится, что ты стараешься толково формулировать свои мысли. Это очень важно.
— Ну, а как насчет того, что я сказал о злопамятности?
— Я не хочу доказывать, что ты неправ, хотя лично я — сторонник всепрощения, — ответил X-Девятый, пошевелив усиками.
— Недавно я прочитал стихи одного поэта. Они как раз о злопамятстве. Прочитать?