— Отойди, Дар!— хрипел отец, вырываясь из-под зверя, который, удерживая лапами Зора, мотал головой, пытался освободить свою пасть от копья. Зору в конце концов удалось вырваться. Он с трудом стоял на ногах. Леопард царапал когтями копье, давился собственной кровью. Зор подобрал топор, приблизился к зверю, собрал последние силы и ударил. Кремневое лезвие проломило леопарду череп, при втором ударе топор застрял. Пытаясь выдернуть его, Зор сломал топорище и остался безоружным. Правда, оружие теперь уже не требовалось,— леопард извивался в агонии.
— Быстрее домой, сынок!— крикнул Зор.— Беги вперед, а я как смогу. Ты мне не поможешь, иди...
Кровь ручьями лилась по телу Зора. Леопард нанес глубокие раны на груди и животе. Зор неуверенной походкой приблизился к бурдюку, попытался поднять его и безнадежно махнул рукой. Дар бежал далеко впереди и все время оглядывался.
Каждый шаг причинял Зору неимоверную боль, но он заставлял себя идти — до стойбища рукой подать. Не сделал он и сотни шагов, как увидел, что к нему бегут женщины и подростки. Мужчины, должно быть, еще не вернулись с охоты.
Рада, жена Зора, рыдала и рвала на себе волосы. Одни женщины подхватили раненого под руки, другие успокаивали его жену. Дар шел позади отца, подавленный, потерянный. На него никто не обращал внимания. Раны, полученные на охоте, среди мужчин племени были не редкостью. Отец Дара тоже не однажды возвращался с глубокими ранами, но то, что произошло на глазах Дара теперь, потрясло его.
Поддерживаемый женщинами, Зор почти в беспамятстве вошел в пещеру и повалился на пол, устланный травой полыни и пижмы. В стойбище поднялась тревога. Зор был одним из самых сильных и смелых мужчин племени, старый вождь Слав считался с ним больше, чем с другими, и само собой разумелось, что когда Слав отправится в страну предков, Зор займет его место. На шум в стойбище пришел хромой силач Гор, который целыми днями сидел на берегу и выделывал шкуры животных, разминая их в золе.
Он осмотрел Зора... Покачал головой. Раны, нанесенные леопардом, не оставляли никаких надежд. Он расспросил Зора, как все случилось, позвал нескольких подростков, дал им кремневые ножи и велел снять с леопарда шкуру, когти и голову. Трофеи становились собственностью Зора, свидетельством его силы и храбрости. Пока Гор отдавал подросткам распоряжения, старая знахарка с помощью нескольких женщин кипятила воду, готовила отвары трав для лечения раненого. Все остальные, за исключением жены Зора, ее восьмилетней дочери и двух-трех старух, сидевших около пострадавшего, толпились на площадке перед пещерой.
Знахарка кипятила воду в корыте, выдолбленном из цельной глыбы песчаника. Женщины, ее помощницы, раскаляли в костре камни и бросали их в корыто до тех пор, пока вода не закипела. Тем временем старуха отобрала травы. Это были зверобой, ромашка, корни аира, сушеные почки кедра, дубовая кора... Старуха бросила их в кипяток и накрыла корыто мягкой оленьей шкурой, после чего помощницы отошли в сторону, а она, вполголоса бормоча заклинания, стала медленно ходить вокруг корыта.
Когда настой был готов, старуха подошла к Зору, велела женщинам развести в пещере огонь, а сама осмотрела раны. Из дальнего угла она извлекла мешок из козьей шкуры и достала несколько пучков сухого мха, отдав их помощнице, которая бросила мох в настой. Когда настой немного остыл, девушка набрала его в деревянную черпалку и принесла в пещеру, старухе. Знахарка промыла настоем раны, обложила их пучками пареного мха и велела Зору лежать спокойно. Зор стонал от боли, крепко сжимал руку сидящего рядом Дара...
Лесовик сидел на сосне в глубокой задумчивости. «Не заснул ли он?» — встревожился Юрка. Собрался было окликнуть старика, но тут Лесовик вздохнул, приоткрыл глаза и посмотрел на астероид. Космический странник летел, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, серо-голубой, пятнистый, сверкающий. В призрачных сумерках ночи слышалось какое-то потрескивание. Приглушенный гул тревожил ночное пространство.
— Осталось чуть больше полутора минут,— зевая, изрек Лесовик. Он, по-видимому, полагал, что своим сообщением очень утешил Юрку, а Юрка с трудом воздерживался от того, чтобы не наорать на Лесовика. Что он себе думает?!
— Потерпи, малыш, кое-что я придумал,— благодушно сказал Лесовик.— Осталось восемнадцать секунд.
А секунды бежали одна за другой, приближая неотвратимое. К последним словам Лесовика он уже не прислушивался. «Этому старому недоуму что,— он станет бесплотным, никакие катастрофы ему не страшны... Он просто издевается надо мной! Ну и пусть!»— обреченно думал мальчишка, не сводя растерянного взгляда с астероида. За космическим пришельцем тянулся тонкий светящийся след. Юрка ощутил странную тоску — ему хотелось, чтобы все кончилось побыстрее: крайнее напряжение не могло длиться долго, оно рвало душу грубыми когтями хищного животного... Пусть будет, что будет.