— Как ты догадался, что она настукивает?
— Мари сказала в камеру «Милый, ты слышишь стук моего сердца? Если нет, то посмотри на меня». Я обратил внимание на пальцы.
— А ты что именно настукивала, малышка?
— «Мне нравятся верёвки, папочка. Попробуем?» - Грин усмехнулась, когда увидела 4 пары удивлённых глаз, — Да шучу я, Боже ты мой. Время отправки поезда со станции. Пожалуйста, давайте не о работе.
Том расхохотался, когда понял, что Мари в безопасности. Никаких срывов и депрессий, она не боится. Она не страдает, под маской радости. Мари действительно живёт полной жизнью. Она уходит из офисной работы на передовую не из-за суицидальных мыслей, а потому что просто хочет делать что-то важное.
Ужин шёл легко и плавно, особенно когда все начали расслабляться от выпитого алкоголя. Все, кроме Барнса, на которого алкоголь не действовал. Пока женщины обсуждали успехи Элис в гольфе, мужчины вышли на улицу. Мари то и дело бросала взгляд на террасу, сквозь стеклянную дверь.
— Не боись, папа не кусается. Джеймс хороший парень. Мне он понравился, - Элис подмигнула.
— Я просто боюсь, что… Знаешь, он немного скован и это первая ваша встреча. Он нервничает, может сказать что-то не то.
— Когда твой отец пришёл знакомиться с моей семьёй, на его стороне были только я и твоя бабушка Эбигейл. «Эмигрант, не богат, нет ни дома, ни машины» Но мы шли вместе, рука об руку. Посмотри чего мы достигли.
— Мам, я замуж пока не собираюсь. А тут речи про семью. Ты видишь его первый раз, ничего о нем не знаешь и…
— И мне достаточно видеть трепет в его глазах, когда он смотрит на тебя.
О да, знала бы ты как ещё он может смотреть. Снизу вверх, сверху вниз, с трепетом, с агрессией, с яростью, с безразличием, со страстью, с вожделением, с любовью. Баки вообще мастак пялиться.
Мари зря переживала, мужчины хорошо провели время. Бак помог починить газонокосилку, что очень впечатляло. Уже заходя обратно, Александр даже случайно назвал его «Сынок». Мари открыла рот от удивления, а Элис лишь с улыбкой покачала головой.
— Починил нам газонокосилку! Мари, а он парень с руками! - папа прикрыл рот ладонью от того, что сказал. В зале повисла тишина.
— Всё в порядке, мистер Грин, я привык к протезу, - Баки сел на свое место и положил руку в перчатке на стол. Мари сразу же накрыла её своей и улыбнулась, тепло-тепло.
— Выходи за него. Я трахался с этой косилкой всю последнюю неделю. А он взял и за 5 минут управился, - папа вдруг перешёл на русский, но Мари хлопнула себя по лбу, а Бак подавился виски и закашлялся.
— Пап, он говорит по-русски.
— Оу, но все равно, я не отказываюсь от своих слов, - все начали смеяться, даже Джеймс, когда откашлялся. Он, почувствовал себя более свободно.
— Я ставлю чайник, - Том собрал тарелки, Мари помогла ему, пока родители разговаривали с Барнсом,— А он ничего. Получше, чем твой бывший.
— А ещё, я уверена, что он тебя слышит.
— Чего? Он что вампир? - брат подозрительно посмотрел в сторону гостиной.
— Ну ты и дурачина! - Грин дала брату подзатыльник, за что тот повалил её на пол. Началась шуточная борьба, которая прерывалась только на смех.
— Ладно! Сдаюсь, сдаюсь, если ты этому бугаю надрала зад, то что говорить обо мне, - Том постучал по полу.
— Именно. Чайник закипел. Джеймс любит кофе. Чёрный. Без молока и сахара. Мне такой же.
— Есть, мэм.
— Выполнять, салага, - Мари еле увернулась от летящей тряпки и со смехом понесла мамин десерт к столу. Барнс выглядел счастливым. Его приняли очень хорошо. Том любезно приготовил напитки и тоже сел за стол. Ему почему-то не терпелось подколоть сестру хоть чем-то. Поэтому он принёс детские, школьные и другие альбомы. Улыбка была торжествующая. А вот Мари готова была провалиться сквозь землю. Джеймс листал альбомы с улыбкой, изредка что-то спрашивая. Совсем крошка, первая улыбка, два крошечных нижних зубика, первые шаги, детский сад, школа, выпускной, академия, друзья, семья, армия… И больше фотографий нет. Мужчина пролистал ещё несколько пустых страниц альбома и закрыл его. Неужели после плена у тебя не было счастливых воспоминаний, малышка? Мари поняла о чем он думает по взгляду, но лишь слабо улыбнулась. Баки слегка приобнял её и поцеловал в лоб.
— Мы можем сделать фотографию сейчас, если хочешь, - прошептал он тихо, — Там есть ещё пара пустых страниц.
— Нет, она больше не любит фотографироваться, - Элис коснулась руки своего мужа и опустила взгляд.
— А я хочу, знаете? Давайте сделаем фото! - она метнулась в свою спальню за фотоаппаратом и треногой. Все члены семьи переглянулись, а потом уставились на Барнса. Он вжался в спинку стула.
— Спасибо, сынок, - Александр переклонился через стол и похлопал его по плечу, — За то, что ты делаешь для неё.
— Она делает тоже самое для меня. Даже больше.
Пока Грин устанавливала треногу и настройки фотоаппарата, все сели на диван. Джеймс стоял в стороне, посчитав, что будет лишним в семейном альбоме, но Мари ухватила его за руку и оба опустились на ковёр. Фотоаппарат щелкал без остановки, пока все позировали. Затем Том сделал несколько фотографий только влюблённых и ушёл в свою комнату. А когда вернулся, то принёс уже напечатанные. Мари улыбнулась и просмотрела каждую. Вставила в альбом несколько штук, ещё три положила в конверт и покрутила оставшиеся в руках.
— Вот, эти твои, - девушка захлопала пушистыми ресницами и протянула фото Баки, — На них ты улыбаешься.
— Спасибо, - он опустил глаза и пересмотрел каждую.
И действительно, на каждой из фото он улыбался, хотя и не заставлял себя это сделать. Вышло само собой. Больше всего ему понравилась та, на которой Мари обнимает его и целует щеку. Он провел по ней пальцами и протянул ей обратно.
— Положи в конверт, пожалуйста. Я заберу, когда будем на базе.
— Хорошо.
— Кстати, что-то мы давно ничего не слышали о Зимнем солдате. Истории подкопились? Мне нести попкорн? - Том потёр ладони и уселся по-турецки. Баки вновь бросило в жар.
— О, с ним всё в порядке, не переживай.
— А зачем попкорн? - Бак изогнул бровь.
— За ней так интересно наблюдать, когда она говорит о нём. Пуф! Крики, эмоции, слюни летят. То ещё зрелище!
— Правда?
— Как она его только не называла. Умора, - брат похлопал сам себя по бедру, пытаясь успокоить смех, родители подхватили.
— Мне кажется, что Мари ему нравится, поэтому он так себя дерзко себя ведёт, по отношению к ней, - Александр пожал плечами.
— У меня нет новых историй, на самом деле. Он изменился и больше меня не подкалывает. Иногда бесит до белого каления, что хочется размозжить его голову вот так, - Мари стучала кулаком по ладошке с таким сосредоточеным выражением лица, чуть выставив язык, — Но намного реже.
— Джеймс наверное поговорил с ним по-мужски? - Элис улыбнулась.
— Нет, он сам всё понял. Даже говорить не пришлось, - Бак снова криво улыбнулся.
— А вообще, если вникнуть в его историю, то не удивительно, что он такой колючий и недоверчивый. Мари рассказала нам правду и это, должно быть, невероятно тяжело. Я сочувствую ему. Столько пережил.
— Он ведь убийца… - промолвил Барнс и удивлённо выпучил глаза.
— Когда стреляет М-16 убийца кто? Правильно. Тот, кто стреляет, но не винтовка. Он был оружием.
— Говорила же тебе, Баки, люди это понимают, - одной рукой девушка сжала бионику, обтянутую кожей, а другой провела по щетине.
— Спасибо, малышка, - Бак упёрся лбом в её лоб, пока Мари стягивала перчатку, открывая всем правду. Его глаза заблестели, но он смог унять дрожь в груди.
— Ты был прав, папа. Это определённо была страсть, а не ненависть, - Том открыл рот от удивления.
— Прошу любить и жаловать, Джеймс Бьюкенен Барнс. Он же бывший Зимний солдат.
— Добрый вечер, - Бак с надеждой посмотрел на родителей и брата Мари. Сказать, что они удивлены — ничего не сказать.
— Мы познакомились в начале вечера, сынок. Ничего не изменилось от того, что мы узнали полное имя. И мнение моё не изменилось, - Александр смотрел на него снисходительно, — Только называть тебя «сынок» теперь странно. Ты какого года рождения?