— А я про тросы, - Наташа сложила руки на груди.
— Тут у нас ещё те 50 оттенков серого. Как я по вашему должна к нему подходить? Кормить, мыть, ставить капельницы. Он прикован. А механизм то натягивает, то пропускает тросы, - по открытым ртам всех друзей она поняла, что объяснять бесполезно, но и показывать его не хотелось. Если всё получится, то Роджерс сгорит от стыда.
— Ясно. Он прикован. Хорошо.
— Он должен доверять мне, тогда будет легче. А поглаживая его успокаивают. Сегодня он принял воду и даже попросил ещё. Не словами, конечно… Просто подвинул мне пустую кружку.
— Ты уверена, что Стив поправится?
— Я не знаю. Но хочу в это верить. Ладно, мне пора.
— Куда?
— Снять капельницу, напоить водой. А ещё нужно добывать еду.
— Зачем охота, если там пайков на 2 недели?
— Он щёлкает их, как семечки. И мне показалось, что ему нравится дичь больше, чем пайки. Включусь вечером. Отправьте мне протоколы экспериментов.
— Будь осторожна малышка.
— Я ведь дала слово, Бак. Эй, - она перешла на шёпот, — Черт возьми, когда я представляю тебя в таком положении, то становлюсь водопадом. Теперь это одна из самых горячих фантазий. Только ты должен лежать, а не стоять.
— Мари! - друзья впервые улыбнулись с того момента, как Грин и Роджерс улетели, а Джеймс лишь покачал головой. Он прекрасно видел в любимых глазах усталость и страх, которые она пыталась спрятать за шутками и пошлыми разговорами.
— Что?! Чего вы подслушиваете? Я скучаю. Что я не могу пофантазировать вслух?
— Ты только возвращайся, попробуем всё, что ты захочешь.
— Вау. Какой стимул. И ты подчинишься?
— Мне казалось, что тебе нравится подчиняться.
— Да, нравится. Какой же ты… Барнс.
— Какой?
— Мой неидеальный идеал. Мы достаточно уже их смутили?
— Да, думаю хватит, - он тоже улыбнулся, проводя пальцами по её изображению.
После отключения системы, Грин налила Стиву воды, попустила тросы, закрыла люк и отправилась в густую чащу леса. Не то чтобы она любила охоту или вообще когда-то с удовольствием ею занималась, но это помогало отвлечься в данной ситуации. Сидеть в палатке или рядом с джетом, когда он там мучается совершенно не было сил. Отец брал её и брата на охоту пару раз в детстве, поэтому азы ей знакомы. Стрелять она умеет в мишени и поменьше, так что с этим тоже не было проблем. Почти как миссия. Выследить. Занять позицию. Ждать. Успокоить дыхание и сердцебиение. Выстрел. Птицы сорвались со своих насиженных мест и громко захлопали крыльями. В целом, она провела в лесу около четырёх часов. Зато и добычи было много. Завтра можно будет заняться чем-то другим. Мари тащила зайца, двух фазанов, утку и детёныша лани. Нет-нет, она не охотилась на него специально. Он просто хромал, был очень слаб и отбился от своих. Прости малыш, но ты все равно не жилец. А мой “пленник” должен есть. Хорошо есть.
Находясь наедине сама с собой она успела о многом подумать. О жизни, о работе, о Баки и будущем. Мари позволила себе немного помечтать. Спокойная жизнь явно не про них. Мари сошла бы с ума, если бы работала, например, в пекарне, или книжном магазине, или в офисе на должности бухгалтера. Раньше ей казалось, что Джеймс больше всего в жизни хочет отойти от дел, но оказалось, что мужчина зависим. Конечно не от того, чтобы быть Зимним солдатом, но от того чтобы быть хорошим агентом. Теперь у него было всё, о чем он даже не мог мечтать после освобождения от Гидры. Работа по душе, в которой он невероятно хорош, любимая женщина, друзья. В этом и заключались его покой и успокоение. В этом было его персональное счастье. Грин готова была идти за ним туда, куда он скажет. Девушка никогда в жизни не встречала человека, который бы настолько подходил ей во всём, который бы так заботился и любил.
Ночью, лёжа в своей палатке, она вдруг почувствовала такое сильное желание обнять своего мужчину. Ощутить руки на талии, одну тёплую, другую холодную. Прислушаться к его размеренному дыханию, послушать несколько историй о прошлом, послушать о терапии и результатах, да о чем угодно, только бы его голосом. Вдохнуть его запах, позволить каждой клеточке организма напитаться им. Улыбнуться от того, как его губы оставляют тысячи поцелуев на лице и шее. Его губы… Только от одной мысли о них, Мари чувствовала фантомные касания, ощущала их теплоту и мягкость. А ещё эта привычка проводить по ним языком заставляла её сжимать бедра плотнее, чтобы успокоиться. Чудная ямочка на мужественном подбородке. Она знала его лицо, тело, каждый миллиметр кожи, каждый шрам, каждую морщинку. Мари знала о том, что Джеймс стесняется своих шрамов, поэтому старалась касаться их и целовать, говорить как он красив, говорить о своей любви как можно чаще.
Грин включила часы. Конечно же в это время на базе в общем зале появился сигнал. Баки переместился сюда по своей воле и теперь спал на диване. Не то чтобы он не мог спать в их спальне один, просто он должен быть тем, кто будет наблюдать, вдруг что-то случится. Вдруг она захочет или будет вынуждена сообщить что-то важное. Кто-то должен ответить. Мужчина едва не поседел. В ушах гулко стучало сердце. В случае заражения самоуничтожусь. Перед этим отправлю координаты. Но координаты не шли. И звонка не было. Тогда он сам нажал кнопку вызова и сел ждать.
— Скажи, что ты просто нечаянно включила их, - начал он сразу, как только она ответила.
— Нет.
— Ты должна дать координаты?
— Я… Ты спишь в общем зале?! Там что без меня никто тебе подзатыльник дать не может? Джеймс Бьюкенен Барнс, ты получишь нагоняй, - она злилась, а он лишь растянулся в улыбке. Она в порядке. Черт возьми, чем я заслужил любовь этой женщины? Она где-то в глухом лесу с заражённым другом, ходит по лезвию, но кричит и переживает из-за того, что я сплю на диване, а не в постели. Бак почти не вслушивался в то, что она говорит, а просто смотрел, подперев голову кулаком, — Ну и чего ты улыбаешься? Ты ничего не слушал, так ведь?
— Ты такая красивая. Даже когда злишься.
— Подлиза. Тебе все равно не избежать моего гнева.
— Нет, правда. Что-то случилось? Ты сказала, что будешь выходить на связь раз в сутки, а это второй.
— Не могла уснуть. Знаю, глупо, но мне нужно было услышать твой голос, увидеть глаза, губы. Ты… Мой человек, Джеймс. И я люблю тебя.
— Мне редко везло в жизни, ты и сама знаешь. Но ты моя самая большая удача. Я тоже люблю тебя.
— Знаешь, когда я увидела тебя в первый раз… Ты был Зимним солдатом.
— Ты испугалась?
— Нет. Стив узнал тебя тогда, он рассказал о тебе настоящем, о тебе в 40-х годах. Я была координатором и моё мнение практически ничего не значило, но я поверила и была в «его команде».
— В его команде?
— Команда тех, кто верил в твоё восстановление. Тех, кто утешал Тони, кто говорил с ним дни и ночи напролёт. Тех, кто добивался твоего оправдания.
— Я этого не знал.
— Ты был в Ваканде. Они как раз работали над твоими мозгами. Ну и делали новую руку, потому что ту, со звездой, Старк оторвал. И вот ты приходишь на базу, как побитый щенок и сходу начинаешь мне хамить, дерзить, перечить. Да уж, Бакс, ты вёл себя, как мудила, - она расхохоталась, хотя на глаза навернулись слезы. Он тоже засмеялся, а щеки заалели от стыда.
— Ты сразу мне понравилась, но я не думал, что у нас могут быть общие темы. Ещё мне не хотелось, чтобы ты говорила со мной из жалости, поэтому я выбрал такой путь. И чуть не потерял тебя.
— Да уж, если быть честной, своим хамством ты только отталкивал меня, причём в сторону Роджерса, ведь он, в отличие от некоторых, вёл себя очень вежливо и дружелюбно.
— Виноват, но теперь ты моя, не смотря ни на что.
— А ты мой, - девушка улыбнулась и начала зевать. Этот, пусть такой короткий, разговор немного успокоил её.
— Я хотел бы вернуть время назад и начать всё заново. Мне очень нравятся наши отношения, ты не подумай. Но ты заслуживала более приятного начала. Свиданий, цветов, поцелуев и долгих разговоров. А у нас… Все не как у людей.
— Зато мы настоящие, такие, какие есть. Я не жалею ни о чём. И ты не жалей. Тем более, что свидания у нас были. И они были прекрасны. Каждое из них.