— Я был болен, хорошо? Мне очень стыдно, - Кэп поднял руки.
— Я никогда не платила за секс, - Мари улыбнулась. (Сокол и Тони)
— Мне никогда не было стыдно после секса, - Вдова отпила. (Том, Локи, Тор, Мари, Баки, Сэм и Тони)
— Я никогда не фантазировал о ком-то, кто есть в этой комнате, - Том усмехнулся, глядя на красные лица. (Баки, Мари, Наташа, Стив?!)
— Очень интересно, - Тони улыбнулся, — А, ну да, ты же был болен, Капитан Вожделение. У меня никогда не было секса в общественном месте. (Конечно Старк выпил и сам. Мари, Баки, Наташа, Локи)
— Где?! - Грин поднимал брови, глядя на сестру.
— Тебе в алфавитном порядке?
— Ой нет, замолчи. Ничего не хочу слышать.
— Я никогда не… Никогда не… - Сэм задумался, — Не целовал кого-то своего пола. (Мари и Нат, Тони)
— Что? У меня была бурная молодость, - Старк усмехнулся, когда поймал взгляды остальных мужчин.
— Слушайте, это уже второй коктейль. Я так и до спальни не дойду на своих двоих, - Мари нервно улыбнулась, — Давайте закругляться.
— Ладно, давайте заставим самого робкого допить стакан, а потом спать, - Локи посмотрел на Капитана, — Меня никогда не мыла женщина. (Стив, Тор, Тони)
— Я никогда не был прикован. (Стив, Баки, Тони, Мари, Нат)
— Ладно-ладно, хватит со Стива, может теперь заставим выпить тех, кто помоложе? Я никогда не толкался в чужую ладонь, - все громко хохотали, когда мужчины допивали свои коктейли, но смех затих после глотка Роджерса.
— Так-так, я чего-то не знаю? Это было в 40-х? - Джеймс улыбнулся и хлопнул друга по плечу. Грин испуганно переводила взгляд с одного на другого. Алкоголь совершенно выветрился за какие-то пару секунд.
— Нет. Это произошло, когда я был болен. Но всё не так, как кажется, Баки, клянусь.
— Мари? - челюсти были сжаты так сильно, что Барнс чувствовал боль.
— Я не собираюсь обсуждать это при всех. Стив не заслуживает такого. А ты мог бы и не пить, Роджерс. Сам ведь просил оставить это между нами.
— Оооо, здорово! «Оставить между нами»? Вы серьёзно считаете, что это нормально? - Джеймс давно повысил голос и сверлил свою девушку взглядом.
— Скажи ему, Мари. Я сам виноват, что заигрался, - Стив опустил голову.
— Твою мать, - Грин опустила голову и выдохнула, — Видит Бог, я собиралась унести это в могилу. Он плакал, ясно? Рыдал, как ребёнок. Успокоительное не подействовало. Ему было больно. Головка была такой огромной и алой, что казалось, будто сейчас лопнет. Я просто показала ему как себя успокоить. Не дольше двух секунд. Следующие 6.5 часов он справлялся сам, кладу руку на сердце.
— Почему не сказала сразу? - взгляд Джеймса немного смягчился.
— Не хотела, чтобы ты нервничал. Да и Стив… Он ведь не виноват, что так вышло.
— Ты никогда не вспоминал, после чего именно взбесился? - Бак перевёл взгляд на друга.
— Я услышал запах. Такой, слегка сладковатый, приятный, как…
— Не надо его так подробно описывать. Я прекрасно знаю, как пахнет моя женщина.
— Твою мать, Барнс! - Мари хлопнула его по плечу, всё лицо мгновенно залилось краской, — Может хватит уже?
— Если тебе интересно знать, то она возбудилась из-за сна, в котором была со мной. Учти, там я был без руки, в балахоне и все равно вызвал такой эффект.
— Ты сейчас похож на гориллу в брачный период, Джеймс, - Мари начала ухать и бить себя в грудь, прыгая на полусогнутых с места на место, — Моя. Моя. Ух. Моя. Ух. Ух. Я тут самец.
— Мне сказали, что будет весело, но я даже не предполагал, что настолько, - Том откинулся на спинку дивана и прикрыл лицо ладонью, бесполезно пытаясь сдержать смех. Абсолютно все присутствующие мгновенно подхватили его. Даже Баки не сдержался, а вот Мари было вовсе не смешно. Она низко поклонились, молча положила подарки для каждого под огромную ёлку, что стояла в самом центре гостиной, развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
Девушка приняла душ и улеглась в постель. Её до чёртиков злила вся сложившаяся ситуация. Неужели на её месте кто-то поступил бы иначе? Зачем этот глупый спектакль, если она и так принадлежит Джеймсу вся без остатка? У нас тут что стая, где за самку нужно бороться? Я думала, что мы на уровень выше приматов. Видимо нет. Ну что ж, Джеймс Баки Барнс, тебе за своей самкой теперь ещё долго бегать придётся. Я не такая отходчивая, как Томас. С этими мыслями Мари и уснула, так и не дождавшись мужчину.
**********
Всегда тёплая Ваканда встречает Агента Грин духотой и сухим воздухом. В каждом окошке маленьких домиков на берегу озера горит свет. Некоторые из них украшены гирляндами. Слышен смех детворы и песни на незнакомом языке. Лишь один домик выделяется на фоне остальных. Там темно и тихо, там пахнет не печеньем, а одиночеством. И она знает чей это домик. Чувствует, что он там. Почему ты снишься мне только таким разбитым? Почему я никогда не вижу весёлого Джеймса в своих снах? Мари идёт босиком по песку и заглядывает внутрь. Мужчина сидит на деревянном стуле и молча смотрит в окно. Там вдали семья: мама, папа и двое деток. Они несут угощения своим соседям.
— С Рождеством, Бак, - девушка опирается о арку, а он испуганно поворачивается на звук.
— Чудо… То есть… Спасибо. И тебя с Рождеством. Ты давно не приходила.
— Ты тоже мне давно не снился. Последний раз месяца три назад. Когда мы…были на пирсе.
— Нет, я видел нас ещё несколько раз, но со стороны. Где-то в горах.
— Возможно, - она жмёт плечами, — Почему ты здесь?
— А где мне быть? Я здесь живу. Ты почему в пижаме? - тень улыбки скользит на его губах.
— В чем уснула, в том и пришла. Скучаешь по снегу? В Нью-Йорке всё засыпано, представляешь! А главная ёлка, возле Рокфеллер-центра, в этом году даже краше, чем в прошлом.
— Скучаю. Здесь жарко круглый год и нет никакого праздничного рождественского настроения.
— Идём, - Грин протягивает ему руку и тащит на улицу, как только тот хватается за неё.
— Что ты делаешь?
— Мы сами создаём настроение. Поиграем в снежки? Да-да, это песок, но мы ведь можем представить…
— У меня одна рука, - Баки опускает взгляд вниз.
— Только не грусти. Сейчас всё будет!
Она идёт ближе к берегу, где песок слегка влажный, и лепит маленькие, не очень плотные шарики, складывает их в одну кучу. Он наблюдает за ней без особого энтузиазма во взгляде, но смеётся, когда в него прилетает один шарик.
— Мы будем с ног до головы в песке!
— Ну и что? Мы проснёмся утром чистые в своей постели.
— Тогда берегись!
— Ты хитрец, я только тебе успела сделать,- Мари смеётся до боли в груди, потому что он не промазал ни единого раза, а она успела запустить лишь один. Тогда девушка решается на отчаянный шаг, разбегается и валит его с ног.
— Ты сумасшедшая, знаешь? - Джеймс смеётся, мило сморщив нос и чуть прикрыв глаза, — Я скучал.
— Да, сумасшедшая. Но тебе нравится, - поцелуй получается не очень нежным и ласковым, потому что на губах и зубах трещит песок. Оба снова смеются.
Они лежат на берегу, глядя на россыпь звёзд. На небе нет ни одного облачка. Разговаривают обо всем на свете, о любой мелочи. Барнс гладит её спину и волосы, прижимает к себе плотнее, чтобы не замёрзла. Мари рассказывает что-то о детстве и юности. Хоть в реальной жизни она безумно злится на него, но в этом сне он заслуживает только хорошего отношения.
— Давай потанцуем? Сегодня Рождество.
— Я не танцую.
— Кого ты обманываешь? Я знаю о тебе всё, забыл? Ты ходил с девушками на танцы в 40-х. Скоро именно ты будешь приглашать меня, а не я тебя, поверь.
— Тут даже нет музыки.
— А мы подойдём поближе к чужим окнам.
— У тебя на всё есть ответ, да?
— Да. Не будь занудой. Пойдём.
— Ладно, - отвечает он, не успев подумать о том, что одной руки не хватает. Но девушка просто обнимает его нежными ручками и прижимается ближе, ему не остаётся ничего, кроме как просто аккуратно умостить горячую ладонь на девичьей талии. Мелодия громкая и ритмичная, но кто прислушивается? Они наслаждаются близостью и теплом, вовсе не музыкой.