— Ты не подумай ничего такого,- он прочищает горло, потому что голос хрипит от возбуждения, — Но может ты останешься сегодня у меня? Завтра я уеду. Пока не знаю на сколько.
— Но я надену твою рубашку. И буду пользоваться твоим шампунем, гелем для душа, полотенцем и… И зубной щёткой, учти.
— После этих слов я должен был передумать? - он улыбается и снова поправляет её волосы.
— Не знаю. Ты передумал? Я просто предупредила.
— Ещё чего. Ты можешь пользоваться любой вещью, которую видишь. Только побудь со мной немного дольше.
— Хорошо.
Остаток вечера они разговаривают. Несколько раз пьют чай и почти заканчивают упаковку печенья. Очень приятно, что он помнит про любимое печенье и заботливо покупает его. Чтобы было, на всякий случай. Например на такой, как сегодня. Позже оба готовятся ко сну. Вот тут возвращается неловкость. Он достаёт комплект белья, чтобы постелить ей на диване, потом прячет обратно. Снова достаёт и снова прячет. Захочет ли она делить со мной постель? А если нет? Тогда ей было бы приятно выйти из душа, а диван уже застелен. Может лучше постелить? В прошлый раз она хотела вернуться в гостиную, когда мой кошмар закончился. Но тогда мы не были парой. В любом случае, уже слишком поздно. Его размышления прерывает щелчок двери. Мари поправляет влажные волосы и переминается с ноги на ногу. Кожа слегка красная от горячей воды.
— Можно попросить носки? У тебя немного прохладно.
— Конечно, - он достаёт пару из шкафчика и Мари сразу же натягивает их. Они такие большие и длинные, что почти достают до колен. После этого, она ныряет под одеяло и это действие отметает все его сомнения по поводу дивана. Она будет ночевать в спальне. Совсем близко.
После горячего душа, он гасит свет и ложится на свою сторону. Напряжение уходит, когда Мари устраивается поудобнее на его груди, гладит тёплой ладонью.
— Сладких снов, Джеймс, - нежный, сладкий поцелуй, без намёка на продолжение и это устраивает обоих.
— Сладких снов, Мари, - бионика прижимает её ближе.
Девушка не забывает о его проблеме, поэтому выбирает спокойную песню и тихонько поёт, пока он не проваливается в безмятежный сон. Вскоре засыпает и она, наслаждаясь запахом его кожи. Жаль, что ненадолго…
Судьба вообще не щадит никого, но над Мари открыто смеётся. Буквально через 2.5 часа она распахивает глаза от ощущения холода на своей шее. Снова. Его лицо, которое прекрасно можно рассмотреть в свете уличного фонаря, не выражает эмоций. Грин хватается за предплечье, пытается убрать руку, хотя знает, что это бесполезно.
— Джеймс, пожалуйста, не надо. Это я, Мари, - слезы струятся по щекам. Она даже не знает от чего, от страха или от воспоминания.
— Ты моё задание.
— Нет. Ты не такой. Пожалуй-ста, - лёгкие горят от недостатка кислорода.
— Задание.
— Папочка, - шепчет она из последних сил, даже не надеясь на спасение. Это слово остановило того Баки, но он слышал его из её уст раньше. Этот Барнс нет. Тем не менее, «папочка» прошибает его с головы до ног. Рука мгновенно отпускает. Джеймс отодвигается, он чувствует отвращение к самому себе. Он видит страх в её глазах, но не в силах сказать ничего, даже банальное «Прости».
Мари вытирает слезы, вылетает из спальни, в темноте засовывает вещи в сумку, надевает джинсы и куртку, обувается. Ей больно оставлять его в таком состоянии, но говорить будет ещё больнее. Уже выйдя за дверь, она задерживается на мгновение, видит его силуэт, он даже не сдвинулся с места, закрывает её и бежит вниз по ступенькам. Так быстро, насколько может. Она не берет такси. Просто бежит по улицам, как Форест Гамп. Бежит не от Джеймса, а от ситуации, что ранит. Почему он остановился от слова «Папочка»? Почему? Он не мой Баки. Тогда почему это слово разбудило его? Холодный воздух обжигает гортань, но она не снижает темп.
Уже дома, Мари плачет у двери без остановки несколько часов. Плачет и потом, когда осматривает синяк в форме ладони. Она тонет. Уходит в воспоминания с головой, но чувствует, что эта ситуация не мешает ей влюбляться в этого Джеймса, точно так же, как ранее не помешала влюбиться в Баки из её мультивселенной. Сделай он это специально, тогда это была бы совсем другая история. В 100% из 100% он никогда больше не увидел бы её. Никогда. Грин не девочка для битья, это точно. Она может делать сама себе больно сколько угодно раз, но никогда не позволит поступать так кому-то другому. Вот только мужчина сделал это неосознанно, из-за кошмара. Джеймс в сознании никогда не причинил бы ей вреда.
Мари накладывает толстый слой мази от синяков и ложится в постель. Закрывает глаза с восходом солнца и засыпает.
Баки сидит на кровати, как и сидел. Он не сомкнул глаз, даже не пытался. В душе ужасающая боль. Она доверилась мне… Очень зря. Я позволил себе забыть кто я такой, позволил почувствовать немного тепла. Исайя был прав. Нельзя проснуться однажды утром и решить кем хочешь быть. Это так не работает. Монстры вроде меня, не заслуживают хорошего отношения. Я должен уйти из её жизни. Оставить её в покое. Со мной Мари никогда не будет в безопасности.
========== Правда ==========
Комментарий к Правда
В этой части ОЧЕНЬ много диалогов. Простите, но без них никак 🥺
На утро она пытается ему дозвониться, но на том конце только гудки, а потом тишина. Шлёт тысячу смс, тоже ничего. Я не должна была его там бросать одного в таком состоянии. Не должна. Но черт…я не могла иначе.
Проходит целых две недели после той ночи. Недели полные страха, переживаний и угрызений совести. Каждый день Мари приезжает к его дому, но окна всегда тёмные. Она уже миллион раз прокляла себя за то, что не обменялась номерами с Сэмом. Всё, что ей остаётся, это наблюдать за их перемещениями по США и Европе из статей в газетах. Ну или по репортажам и новостям. Побег Барона Земо не случайность, тут не сложно было бы догадаться даже без Стрэнджа.
Помимо работы, всё остальное время она проводит в зале, изматывая себя до предела. После каждой тренировки кофту можно выжимать. В закрытой одежде, а из-за синяка другую она надевать не может, тело очень быстро перегревается. А потом вечером головные боли и дикая усталость. Мари успела прочувствовать на себе и уяснить: Физическая боль намного чаще легче моральной.
Мередит впервые дала отпор своему мужу, правда не очень удачно. Потому что она сдалась на полпути. Так что когда Мер появилась в зале с огромной гематомой под глазом, которую она безуспешно пыталась скрыть тональным кремом, Грин долго не думала. В тот же вечер она подкараулила и избила его так, что он в жизни не посмеет отнестись к женщине, любой женщине, неуважительно. Она много говорила, называла факты и компромат, который накопала на него и его дружка полицейского, спасибо навыкам агента, много угрожала. А потом вызвала скорую помощь и ушла, оставив его в подворотне. На следующей тренировке Мередит ничего не говорит, хотя догадывается кто всё это провернул. Ну а Грин благодарна за молчание.
Впрочем, такая длительная пауза в общении с Баки позволяет о многом подумать. Подобрать хоть какие-то слова. Мари должна быть мягкой, должна показать, что не боится. А потом обязана рассказать правду о себе. Это справедливо. Джеймс заслуживает знать всё, а после решить что делать дальше. Морально Мари подготовилась к худшему, но крошечная надежда не умерла.
Вечером Грин сидит в позе лотоса в своём любимом кресле. Она больше не убирает вещи, которые принадлежат её Баки. Не скрывает фотографии, не прячет письмо. Даже если Барнс решится прийти, в чем она сильно сомневается, скрывать прошлое уже не хочется. Пусть всё будет так, как будет. Мари устала бегать. По телевизору идёт репортаж о результате последнего боя Сокола и Джеймса с Разрушителями флагов. Она вытирает слёзы облегчения, увидев что с ними всё в порядке. Речь Уилсона тоже проникла в самое сердце. Кажется Стив из этой вселенной не ошибался насчёт этого парня. Он заслуживает носить имя Капитан Америка, заслуживает держать щит в руках.