– Верно-то верно, но что-то меня царапает. А что именно, и сам не могу понять, – Митя наклонился, поднял и свой, и мой рюкзак, крякнул: – Да что там у тебя? Кирпичи?
– Нет, ракушки, – с легким сарказмом сказала я, – давай сюда.
– Ну уж нет, должен я даме помочь или как? Ты же по моей вине оказалась сюда втянута.
– Да какая уж там вина. Это моя работа. Я сама виновата в том, что вовремя не пришла на встречу. Так, ладно, забыли.
Я подняла голову: на небе так и не появилось ни облачка, а мартовское солнце в этих краях прилично так припекало. Я подумала, что не мешало бы воспользоваться солнцезащитным кремом. А его-то я как раз и не взяла с собой. Не подумала как-то, что в марте он мне может понадобиться. Так до вечера мы из белых людей превратимся в красных раков. Если, конечно, ничего не изменится.
Так, теперь надо подумать, куда нам двигаться. Ракушек на том берегу, где стояли мы, я что-то не наблюдала. Надо спросить у Мити, который тоже сейчас озирался по сторонам, его мнение по этому поводу.
Посоветовавшись, мы решили, что не стоит все-таки оставлять наши вещи без присмотра просто на берегу, тем более их не так уж и много. Мало ли, вдруг этот остров не так уж и необитаем, как кажется на первый взгляд. Вот так кто-нибудь утащит наше имущество, а нам потом и его ищи-свищи по всему острову. Ну уж нет. Еще одну потерю или кражу в этих краях моя нервная система не выдержит.
Эта часть острова, как и сказал нам Николя, была каменистой: средняя и крупная галька устилала весь берег, кое-где украшенная обрывками водорослей. Море сейчас было абсолютно спокойно и лишь изредка лениво облизывало камни, как сонный пес.
За камнями на возвышенности пробивалась мелкая, но сочная травка, вдали высился пальмовый лес. Или не лес, а просто тропические заросли или вообще джунгли. Как называется эта красота, собранная воедино? На ум мне пока не приходило ни одного подходящего слова.
– Хорошо бы теперь добраться до песчаного пляжа, о котором нам сказали. Может, ракушки как раз там, а? Как ты считаешь? – спросила я Митю.
– Ну, что, Пятница, тогда пойдем исследовать остров, – рассмеялся Митя.
– Пойдем, Робинзон! – поддержала я его шутливый тон и подала ему руку. Смех продлевает жизнь, да и со всеми проблемами справиться гораздо легче, если ко всему относиться с юмором.
Глава 11
– Ба-а… знакомые всё лица! – протянул чей-то слегка знакомый голос из-под куста.
Я осмотрелась, но не могла понять, откуда именно я его слышу и почему он мне знаком. Для того чтобы добраться до песчаной части острова, нам с Митей потребовалось полчаса, не меньше. Я не думаю, что у этого острова была уж слишком большая территория, просто камни под ногами, которые с каждым нашим шагом все увеличивались в размерах, все-таки затрудняли ходьбу. Да и я, привыкшая к личному транспорту, в последнее время очень мало ходила пешком, что, несомненно, сейчас сказывалось на качестве нашего передвижения.
Я осмотрелась, чтобы понять, откуда идет голос, подошла ближе к кустарникам и увидела моего вчерашнего утреннего знакомого, который вещал мне про магнолии. Сейчас он лежал, закинув руки за голову, в уголке рта у него была зажата ромашка, непонятно откуда взявшаяся в марте. Одет он был немного по-другому и, можно сказать, достаточно стильно. Этот образ никак не укладывался у меня в голове с тем, что я видела вчера. Одежда, конечно, была достаточно поношенная, местами полинялая, в неотстирывающихся пятнах, но смотрелась на нем хорошо. Ковбойская шляпа песочного цвета, такого же оттенка плотная джинсовая куртка, мешковатые брюки на пару-тройку оттенков темнее. А завершали образ почему-то ярко-сиреневые калоши с меховой вставкой. Такой обуви я давненько ни на ком не встречала, со времен своего детства, когда мы с Милой ездили в гости в деревню к ее сестре. Интересные дела!
– Здравствуйте. А вы тут какими судьбами? – поинтересовалась я, присев на корточки и заглядывая внутрь куста.
Согласитесь, неудобно же разговаривать с человеком, глядя на него с высоты, словно на муравья какого или жука.
– Дела, дела, милая моя мадемуазель, – бомж поднялся, присел, оперся на песок, а потом довольно ловко выкатился из-под куста и отряхнул руки. Правую протянул Мите:
– Кудасов. Профессор Кудасов. Вениамин Львович.
– Митя.
– Евгения.
Мы все замолчали, переваривая информацию. Кудасов же, заметив наше удивление, пояснил в свойской ему шутливой манере:
– Несостоявшийся профессор. Это дело, – он выразительно пощелкал себя по горлу согнутым указательным пальцем, – меня немного отодвинуло от такого статуса. Но это и к лучшему. Зато я свободный человек, такой как птица – куда хочу, туда лечу.