Вернемся, однако, к судье. Арестовав Лю Аньчжу, он тотчас вызвал к себе тюремщика и повелел ему особенно не притеснять заключенного. В то же время нескольким служащим ямыня судья приказал распустить слух о том, что юноша-де от ран заболел и вот-вот ноги протянет. Один гонец отправился в Лучжоу за Чжан Бинъи, который без промедления прибыл в столицу. Подробный разговор с этим почтенным человеком развеял все сомнения. Судья вновь дал наказ тюремщикам ухаживать за юношей и обходиться с ним наилучшим образом и подписал бумагу об открытии дела. Отдав тайные распоряжения судебным исполнителям, он велел привести в суд всех, кто был причастен к делу... Суд начался с допроса почтенного Чжана и жены Лю Тяньсяна. Женщина держалась прежних своих показаний и твердила одно и то же. Тогда судья приказал привести Лю Аньчжу. Через некоторое время тюремщики доложили:
— Лю Аньчжу тяжело заболел и находится при смерти. Он не может подняться на ноги!
Присутствующие в зале зашептались. Между старейшиной Ли и женщиной Ян началась перепалка. В этот момент прибежал другой тюремщик.
— Лю Аньчжу умер! — закричал он.
— Хвала тебе, о Великое Небо! — воскликнула женщина.— Все-таки протянул ноги! Наконец-то мы избавились от всех неприятностей.
— Немедленно осмотреть тело и установить причину смерти! — приказал судья следственному чину.
Через некоторое время чиновник возвратился.
— Докладываю о результатах осмотра. Умершему около восемнадцати лет. Возле виска обнаружена рана от удара каким-то предметом, она и является причиной смерти. Все тело в кровоподтеках и ссадинах.
— Ах вот как! Значит, это убийство! Дело становится серьезным! — проговорил судья и обратился к жене Лю: — Кем же все-таки приходится тебе парень? Родственник он или нет?
— Никакие мы не родственники, господин судья! — воскликнула женщина.
— Жаль! Если бы вы были родственники, все было бы проще. Ты старшая, он младший. Даже если бы ты прибила его насмерть, можно сказать, что это случилось нечаянно. Смерть младшего от старшего из родни не считается убийством, и мы бы ограничились простым штрафом. А вот ежели вы не родня, дело усложняется. На этот счет есть такое правило: «Взял в долг — верни, убил человека — заплати жизнью!» Этот юноша из чужих мест, и ты, женщина, могла его просто прогнать, не признав. Между тем ты скалкой пробила ему голову, то есть нанесла рану, которая свела его в могилу. В судебнике же на этот счет сказано следующее: «Если избиение человека привело к его смерти, виновный лишается жизни». Эй, стражники! Надеть на нее кангу[36] и бросить в камеру смертников! Она будет казнена за убийство молодого человека!
— Слушаем! — рявкнули стражи, обликом свирепые, точно волки или тигры. При виде колодок женщина позеленела.
— Ваша светлость, господин судья! — закричала она.— Он мой племянник!
— А где доказательство?
— У меня есть его договорная бумага.— И она вытащила из-за пазухи документ.
По этому поводу можно сказать:
Судья Бао пробежал документ глазами.
— Ну что ж! Если он твой племянник, я велю сейчас же принести его тело, и вы обязаны похоронить его как положено и без всякого промедления.
— Будет исполнено, господин судья! — воскликнула Ян.
Судья отдал распоряжение привести Лю Аньчжу. В присутственном зале появился юноша, живой и невредимый. Казалось, у него даже зажили раны на голове. Госпожа Ян обомлела.
— Лю Аньчжу! — обратился к нему судья Бао.— Мне удалось добыть твою бумагу.
— Ах, господин судья, если бы не вы, я бы погиб! — воскликнул молодой человек.
Тетка стояла низко опустив голову, с красным от стыда лицом. Судья Бао поднял кисть и начертал приговор, который гласил:
«Лю Аньчжу проявил редкую почтительность к старшим, а Чжан Бинъи — великую человечность. Сии качества, являющиеся украшением рода, должны быть особо отмечены. Старейшине Ли следует в подходящий день сыграть свадьбу. Останки Лю Тяньжуя и его супруги захоронить на родовом кладбище семьи Лю. Лю Тяньсяна, проявившего неразумие и тупость, от наказания освободить ввиду преклонного возраста. Его жена Ян, свершившая тяжкое преступление, облагается денежным штрафом. Ее зятю, родственных уз с родом Лю не имеющему, пользоваться состоянием семьи не разрешается!»