Улыбаясь, певичка склонилась в церемонном поклоне. Яо И внимательно ее разглядывал. Никаких сомнений не оставалось — это была сестра. Он просил гостью садиться. Не решаясь сразу заговорить с нею как с сестрой, он сказал:
— Сестрица, из каких вы мест и как ваша уважаемая фамилия?
— Родом я отсюда, фамилия моя Чжэн, а имя — Юэ, что значит Лунная Богиня.
Выговор у нее был цюйчжоуский, да и голос совсем не такой, как у Жемчужины. И снова молодого человека взяло сомнение.
— А откуда приехали вы?
— Я приехал из Сюнинского уезда Хуэйчжоуской области. Моя фамилия Яо, я живу в деревне Сунь-тянь.
Он назвал отца, мать, перечислил всех предков до третьего колена, как если бы женщина его об этом расспрашивала: он считал, что, услышав это, сестра должна тотчас перед ним открыться.
— О, вы вспомнили даже прадедов и прабабок! Но ведь я не спрашивала о вашем происхождении! — засмеялась певичка, удивленная такой словоохотливостью.
Лицо Яо И залил яркий румянец. Он уже догадался, что перед ним не Жемчужина, а чужая женщина. Тем временем на столе появилось вино, и они выпили по нескольку чарок. От певички не укрылось, что хозяин как-то чересчур пристально ее разглядывает, и она сказала с легкою тревогой:
— Мы ведь с вами никогда прежде не встречались, кроме того единственного раза, когда вы с вашим другом прогуливались подле нашего дома? Я тогда сразу заметила, что, увидев меня, вы как будто пришли в замешательство. Мы с подружкой еще посмеялись над вами. Но теперь вы пригласили меня к себе и снова смотрите на меня так, словно у вас связано со мной какое-то тайное воспоминание. Объясните мне, пожалуйста, что это значит.
Яо И отвечал сбивчиво и невразумительно. Певичка, обладавшая быстрым умом и немалым опытом в обхождении с мужчинами, мигом смекнула, что за этим странным поведением должно скрываться что-то необычное, и продолжала свои расспросы.
— Это длинная история, пойдем сперва в постель, а потом поговорим,— сказал Яо И.
Они сняли одежды и отдались чувствам. Когда обычное совершилось, Лунная Богиня снова задала прежний вопрос, и юноше пришлось рассказать о том, что произошло у них в семье.
— Ты удивительно похожа на сестру, и под предлогом этого свидания я решил выведать у тебя правду. Оказывается, я ошибся,— закончил он свой рассказ.
— Неужели так похожа?
— Ну просто одно лицо! Только в манерах какое-то неуловимое различие. Впрочем, этого не заметит никто, кроме близких родственников, да и то лишь тогда, если ты целыми днями будешь у них перед глазами и они нарочно начнут присматриваться. Вы до того похожи, что даже я обознался! Единственное, что меня смутило, это твой выговор.
— Если так, так я и в самом деле стану твоей меньшей сестрой.
— Что еще за шутки?
— Никакая это не шутка. Сейчас мы все обсудим. У тебя исчезла сестра. Из-за этого началось судебное дело, которому не будет конца, пока она не найдется. Теперь я скажу о себе. Я происхожу из хорошей семьи. Прежде я жила в наложницах у сюцая Цзяна, но пришлась не по вкусу его жене. Сюцай, забыв о справедливости и погнавшись за наживой, продал меня в заведение матушки Чжэн. Хозяйка и проклятый содержатель — угуй истязают меня по любому самому ничтожному поводу. Я давно хочу убежать, а теперь уже и силы не осталось терпеть. Мы пойдем к властям, и ты объявишь, что я твоя пропавшая сестра, а я скажу, что ты мой брат. Я вырвусь на свободу и отомщу моим мучителям, а ты завершишь судебное дело. Таким образом, мы оба окажемся в выигрыше.
— Все это верно, но выговор-то у тебя другой. Если ты будешь жить с нами, родные в конце концов догадаются. Вот в чем хитрость!
— Нет, главное — это наружность, ни на что другое люди внимания не обращают. К тому же выговор может и перемениться! Твоя сестра пропала два года назад. Если бы это время она прожила в Цюйчжоу, кто знает, не говорила ли бы она теперь точь-в-точь как я? Пока мы будем ждать решения суда, пройдет немалый срок, а я буду с тобой и немного приучусь говорить по-вашему. О родственниках пока не думай, успеешь еще про них рассказать.
Яо И хорошо понимал, как важно для семьи закончить судебное дело, и, поразмыслив над предложением певички, решил, что затея эта вполне осуществимая.