— Я привез с собою приказ взять сестру под охрану. Если я заявлю властям, хозяева отпустят тебя немедленно. Тут никаких трудностей не будет. Но только запомни: ты должна твердо стоять на одном, чтобы наши показания не расходились.
— Не беспокойся! Ведь я сама хочу вырваться отсюда, а второго такого случая, как этот, едва ли дождусь. Меня беспокоит только одно: что за человек муж твоей сестры и придется ли мне с ним жить?
— Он торговец, человек молодой и порядочный простак. Если захочешь, пойдешь к нему — как сама надумаешь.
— Пожалуй что и захочу. Я буду женой, а не какой-то там наложницей, как прежде у сюцая. Во всяком случае, это лучше, чем оставаться в певичках.
И они поклялись, что будут действовать согласно и не выдадут друг друга, а если кто из двоих раскроет тайну — да подвергнется справедливому возмездию духов. Взаимная клятва наполнила радостью их сердца, и в груди снова вспыхнул любовный огонь. Они обнялись и проспали до самого рассвета.
Утром Яо И, вскочив с постели и наспех причесавшись, побежал к Чжоу Шаоси.
— Это действительно моя сестра,— сказал он, скрыв от родича правду.— Что нам делать?
— Хозяйка, мне кажется, едва ли согласится принять выкуп: владельцы подобных заведений все такие грубияны и невежи... Лучше я сговорюсь кое с кем из наших земляков, и мы все вместе подадим прошение правителю области: пожалуемся, что девушку из хорошей семьи обманом завлекли в веселое заведение, а приказ, который ты привез, подтвердит и подкрепит нашу жалобу. После этого ее, конечно, тут же отпустят из заведения. Только вот что: пошли хозяйке еще несколько лянов серебра и скажи, что оставляешь певичку у себя еще дня на два, на три. А иначе как бы хозяйка не всполошилась раньше времени. Мы ж за эти дни успеем завершить все дела.
Яо И согласился. Чжоу обошел нескольких земляков, и они вместе с Яо И отправились в областную управу и там все рассказали. Яо И предъявил приказ уездных властей, и правитель области распорядился немедленно привести к нему хозяйку веселого заведения и угуя. Явилась в суд и певичка. Она опознала брата, Яо И опознал свою младшую сестру, а Чжоу Шаоси и несколько земляков из Хуэйчжоу, которые видали Жемчужину в доме ее отца, все в один голос подтвердили: «Это она!» Содержатель — угуй, не понимая толком, что происходит, недовольно заворчал.
— Молчать, пока тебя не спрашивают,— строго приказал правитель области, но потом приступил к допросу: — Отвечай, где ты похитил эту женщину?
— Она была наложницей сюцая Цзяна,— признался угуй, не смея обманывать правителя.— Но я ее не похитил, а купил за восемьдесят лянов. Это истинная правда.
Правитель велел привести сюцая Цзяна, а тот, узнав об опасности, поспешил скрыться, и тогда правитель дал разрешение Яо И выкупить сестру за сорок лянов серебра и увезти ее домой. Угуй был наказан за покупку женщины из порядочной семьи. Не избежал кары и сюцай Цзян. Правитель области обратился к высшим властям с просьбою лишить его звания сюцая.
Итак, злоключения певички Чжэн, по-видимому, счастливо завершились, и Яо И, очень довольный таким оборотом дела, увез ее к себе в гостиницу. Спустя немного времени в ямыне составили все нужные бумаги, молодой Яо внес в казну сорок лянов, причитавшихся хозяйке заведения, и оплатил все мелкие издержки, связанные с ведением судебного дела. Теперь можно было трогаться в путь.
Следует вам знать, что все это время Яо и певичка проводили ночи вместе, как супруги, хотя для посторонних они оставались братом и сестрой. Лежа на одной подушке, они говорили без умолку, и Яо И успел во всех подробностях рассказать «сестре» об их семье. И вот наступил день, когда они приехали в Суньтянь. Земляки, увидев брата с сестрою, захлопали от радости в ладоши.
— Как хорошо! — кричали они.— Теперь-то уж этой затянувшейся тяжбе конец!
Кто-то успел предупредить стариков Яо, и они выбежали навстречу сыну и дочери. Лунная Богиня непринужденно вошла в дом и поздоровалась с родителями, как наставлял ее Яо И. Жизнь в веселом заведении приучила певичку надевать любую личину. Сегодняшняя ее игра была безупречна!
— Дочка! Где же ты пропадала целых два года? Я здесь чуть не умер от огорчения! — сказал старый Яо.
Лунная Богиня сделала вид, что она тронута до глубины души, и зарыдала.
— Отец! Матушка! Я так беспокоилась о вашем здоровье!
— За эти два года у тебя даже голос переменился,— заметил старик.
А матушка Яо промолвила:
— Какие у тебя длинные ноги, раньше таких не было.
И все снова заплакали.
Лунная Богиня до того походила на Жемчужину, что у старика Яо не возникло никаких подозрений. Старик был измучен следствием, которое тянулось вот уже два года, и теперь, когда дочь нашлась, у него словно камень с души свалился. Ему и в голову не приходило разглядывать дочь с суровой придирчивостью. Кроме того, он знал, что ее выкупили из веселого заведения; расспрашивать Жемчужину о ее житье было неловко.