Таков был расчет Чжан Иня, и, если бы все совершилось, как он рассчитывал, мы могли бы сказать, что Небо слепо. Однако жизнь наша подобна плывущему облачку: никто не знает, какие очертания примет оно в следующую минуту. Получив взятку, Ян мигом дал делу ход, и никто из остальных чиновников даже не успел его просмотреть. Как раз в эту пору приближался большой праздник — день рождения императора, и две палаты[387] снаряжали ко двору своего посланца с подарками и поздравлениями. Очередь ехать была Яну, никаких причин для отказа у него не было, и он стал собираться в путь. Чжан Инь забеспокоился. Он бросился к посреднику узнать о своем деле, и Ян велел передать Чжану:
— Не пройдет и года, как я буду обратно. За это время уездные или областные власти ничего не решат. А когда я вернусь, то все устрою.
И Чжану пришлось снова давать взятку в ямыне, чтобы дело отложили в сторону до возвращения судьи. Но веления Неба неподвластны желаниям людей. Приехав ко двору, Ян побывал на приеме у императора по случаю дня его рождения, а потом отправился в столичное ведомство, которое проверяло его работу. Слухи о его лихоимстве были такие громкие, что проверяющие решили и записали: «Бдения не проявляет» — и лишили Яна чиновничьей шляпы и пояса. Повергнутый в уныние, Ян покинул столичный город. Он отправил человека в Юньнань за своею семьей, а сам поехал на родину.
Когда семья Яна принялась собираться в дорогу, Чжан Инь снова разыскал посредника и потребовал назад деньги и драгоценности.
— Ничем не могу вам помочь,— ответил ему посредник.— Если хотите вернуть свое, поезжайте к господину судье сами. С него и требуйте, а мое дело сторона.
Делать было нечего, пришлось отступиться. Чжан понял, что, как говорится, бросил свое добро на дно Восточного океана. Ничего удивительного. Как ни хитер был Чжан, сколько усердия ни прилагал к своей затее, сама затея отличалась большой глупостью.
Если бы он не стал требовать денег и залога обратно, возможно, на этом все бы и кончилось. Но мы уже знаем, что Чжан Инь был одержим жадностью и корыстолюбием. Мог ли он смириться с потерей пятисот лянов серебра? «У меня есть расписка! — думал он.— Раз дело не сладилось, он обязан вернуть все обратно! Сейчас он в отставке и, значит, повредить мне никак не может. Поеду-ка я к нему. Скажу, что обстоятельства мои плохи,— может быть, он что-нибудь мне вернет. Пусть даже не деньги, а только ценности — и то ладно. И потом, путь в столицу лежит через Сычуань. От Синьду, где живет Ян, до Чэнду всего пятьдесят ли, проделать путь в оба конца труд невелик, а в этом году у меня экзамены при дворе,— так или иначе, придется быть в Чэнду. Почему бы не заехать к Яну и не взыскать с него денег на дорожные расходы?»
Сказано — сделано. Свои планы, однако же, Чжан не открыл ни жене, ни сыновьям: он спрятал свое решение в самом дальнем тайнике сердца. Дело о наследстве все еще оставалось нерешенным, а тут как раз главный экзаменатор устроил отбор достойных. Внеся положенные налоги, Чжан Инь в радостном расположении духа вышел из ворот училища и вернулся домой. Несколько дней он принимал поздравления и потчевал гостей, но вместе с тем готовился к долгому путешествию. Тяжба о наследстве на время оставила его мысли.
С собою ученый муж взял четырех слуг: Чжана Дракона, Чжана Тигра, Чжана Веселого и Чжана Богатого. В пути они, как говорится, спали под дождем и обедали на ветру. Наконец они добрались до Чэнду и расположились на ночлег в городской гостинице. Чжан Инь подумал: «Отсюда поеду в Синьду за деньгами. Все вещи тащить туда ни к чему, а оставлять их в гостинице не совсем удобно. Пойду-ка я к певичкам. Дорогою я соскучился по женским ласкам, а здесь можно рассеяться. Если красотка мне приглянется, я проведу у нее ночку-другую, а кстати, и вещи у нее сложу. Потом поеду, а когда получу свой долг, вернусь и заберу все пожитки». И он кликнул слуг и тотчас рассказал, что надумал. Слуги — народ продувной, они сразу сообразили, что, если хозяин хочет развлечься с певичками, будет праздник и у них. Они радостно одобрили намерение хозяина и, окружив гуншэна[388], направились вместе с ним в квартал синих заведений.
388