— Кроме денег там были еще две золотые вещи — наши семейные ценности. Я прошу вернуть их в целости и сохранности.
— Ах, семейные ценности... — усмехнулся Ян.— Как же вы столь легкомысленно с ними расстались? Впрочем, будьте спокойны, мы все решим завтра, а пока прошу вас закусить со мною.
Он поднялся и предложил гостю немного подождать в кабинете, пока он распорядится насчет угощения.
Когда Чжан вышел, судья задумался. Сперва вообще отрицая долг, он рассчитывал, что Чжан поймет его намек. Ян собирался устроить гостю богатые проводы и дать деньги на дорогу. В этом случае они могли бы разойтись мирно. Но Чжан оказался слишком требователен, он проявил непочтительность, посмел говорить резко и опрометчиво. И все-таки половину долга Ян согласился бы возвратить — лишь бы заткнуть Чжану его алчную пасть. Но что до золотой чаши и украшений, Ян очень их полюбил, часто ими любовался и не раз хвастался перед родичами. Легко ли ему было потерять эти ценности, как по-вашему? А ведь Чжан Инь ясно дал понять, что хочет получить их обратно. Бывший судья прикидывал и так и этак, и наконец в голову ему стали приходить недобрые мысли. Вдруг, словно решившись, он воскликнул про себя: «Начал, так уж не останавливайся на полпути! Он из Юньнани, у нас оказался проездом. Прикончить его — никто и не узнает! Главное, чтобы не нашли тело».
И он велел слугам предупредить разбойников, чтобы вечером они ждали его распоряжений. Отдав такой приказ, Ян позвал Чжан Иня к столу. За едой хозяин был необыкновенно внимателен к гостю. Они говорили о разных разностях, толковали о дворцовых новостях. Красивый мальчик-слуга без устали обносил их вином. Видя приветливость и щедрость хозяина, Чжан Инь не чинился, не отказывался от угощения. Если уж Ян выказывает столько гостеприимства, он, конечно, вернет и деньги, и ценности. Совершенно успокоившись, он пил и пил и вскорости захмелел. А мальчик все продолжал подливать. Чжан Инь уже ничего не соображал.
— Люди Чжана пили вино? — спросил Ян своих слуг.
Оказалось, что слуги по очереди подсаживались к гостям и обильно их потчевали. Люди Чжана, эти подлые твари, увидев хорошее вино и дорогие яства, чуть ума не лишились от радости. Ни о чем не задумываясь, они жадно набросились на угощение. Вскоре все четверо бессмысленно таращили глаза, никого вокруг не узнавая. Слуги Яна доложили хозяину.
— Отвезите всех на поле алых цветов и убейте,— распорядился Ян.
У Яна был хутор, где на громадном поле, больше тысячи му величиной, росли цветы сафлора. Каждый год продажа цветов приносила Яну восемьсот, а то и девятьсот лянов. У края поля стояли многочисленные постройки; там останавливались гости, там же прятались разбойники. Именно сюда хозяин и отправил на ночлег Чжан Иня и его спутников, которые уже ничего не помнили. Все пятеро настолько опьянели, что, едва увидев постель, рухнули как подкошенные и оглушительно захрапели. Тут же раздались удары гонга, и появилось несколько свирепых разбойников, вооруженных ножами,— большие знатоки своего дела. Если бы каждый гость был о трех головах и о шести руках, разбойники все равно управились бы с ними в мгновение ока. Что же говорить о каком-то гуншэне и его глупых слугах, у которых было всего по одной голове! Разбойники вырыли яму я дальнем углу поля, свалили в нее трупы и забросали землей.
Ах, незадачливый Чжан Инь! По глупости мечтал он получить долг, по глупости надеялся свидеться снова с красоткою из Чэнду! Знал ли он, что ему встретится коварный, как волк, злодей и что он погибнет злою смертью! Верно сказано об этом в стихах:
Прошло больше года с той поры, как Чжан отправился в столицу, а его сыновья так и не получили от него ни единой вести, ни единого слова. Они расспрашивали всех приезжавших из столичного города, но никто не видел их отца и ничего о нем не знал. Посоветовавшись меж собою, братья решили ехать в Сычуань.
— Провинция Юньнань находится на краю Вселенной. Не удивительно, что вести из столицы сюда не доходят. Поедем-ка в Сычуань. Оттуда есть постоянная связь с Пекином,— предложил старший.
Братья собрали денег на дорогу и отправились в Чэнду. Проведя ночь в гостинице, они на другой день вышли на улицу в надежде встретить кого-нибудь из знакомых, но надежда эта не оправдалась. Так миновало дней десять, и братья затосковали. Тут один из них и говорит: