— В Чэнду много знаменитых певичек. Выберем по одной и рассеемся хоть немного.
Обращаться к помощи местных бездельников молодые люди не стали и сами нашли себе подружек — Тун Сяоу и Гу Аду. Они привели певичек в гостиницу, чтобы никто и ничто не помешало им наслаждаться любовными утехами. В забавах и веселье пролетело несколько дней. Братья совсем забыли об отце.
Но вот старшему брату пришло на ум, что пора переменить подружек. Зная, что братья из Юньнани, певички стали смеяться над ними:
— Говорят, что юньнаньцы любят только старушек, наверное, поэтому мы вам и прискучили так быстро. Всего несколько дней мы вместе, а вы уже надумали пристать к другому берегу.
— Откуда вы взяли, что юньнаньцы любят старух? — удивились оба сюцая.
— Я слыхала от дядюшки Ю,— ответила Тун Сяоу.— В прошлом году залетел к нам какой-то господин из Юньнани. Он попросил дядюшку Ю найти ему певичку, да только постарше. Дядюшка свел его с Тан Сингэ, а она нам в матери годится. Этот юньнанец так и загорелся — немало серебра на нее истратил. Потом он уехал. Говорил, будто за какими-то большими деньгами едет, обещал Сингэ вернуться, а сам исчез. Вот мы и считаем, что юньнаньцы любят старушек.
— А как он выглядел, этот юньнанец? Может, вы и фамилию его знаете? — спросили братья.
— На что нам его фамилия? — засмеялись певички, всплеснув руками.— Чжан он был или Ли — нам-то какое дело? Мы его и не видали никогда. Это дядюшка Ю рассказывал, а мы просто подразнить вас хотели.
— А кто этот дядюшка Ю? Где он живет? Это уж вы наверняка знаете!
Певички снова всплеснули руками:
— Подумать только! Ходят к певичкам, а с дядюшкой Ю не знакомы!
Братья продолжали расспрашивать веселых подружек.
— О! Дядюшка Ю — это столикий человек. Если встретитесь с ним, сами увидите. А если станете искать, то, пожалуй, никогда не разыщете! — сказала Тун Сяоу.— Если хотите послушать про вашего земляка, идите прямо к Тан Сингэ.
— Верно,— согласились братья.
Младший остался с обеими певичками, а старший отправился на поиски Тан.
Больше года миновало с того дня, как Чжан Инь простился с Тан Сингэ. Он сказал, что едет всего за пятьдесят ли и скоро вернется. Но прошло уже столько времени, а о нем никаких известий. Одежду и прочие пожитки он оставил у певички, и до сих пор никто за ними не приходил. Правда, Тан Сингэ это особенно не беспокоило.
Однажды она сидела весь вечер одна. Гости так и не явились, и она заперла дверь и уснула. И снится ей сон, будто входит Чжан и говорит: «Я вернулся с деньгами!» Только хотела она спросить, почему его не было так долго, как раздался настойчивый стук в дверь. Тан Сингэ проснулась в испуге. «Что это мне вдруг приснился такой сон? — подумала она.— Ведь я даже не вспоминала об этом человеке. Может быть, пришли с письмом от него, за вещами?» Стук повторился. Сингэ привела в порядок свое платье и велела служанке открыть дверь.
— Пожаловал гость! — закричала служанка.
Едва Старший Чжан переступил через порог, певичка с изумлением сказала про себя:
— Вылитый господин Чжан! Но почему он так сильно помолодел?
Она попросила гостя сесть, осведомилась, откуда он родом, как его зовут. Услышав, что это действительно господин Чжан из провинции Юньнань, она удивилась еще больше, но сразу пуститься в расспросы не посмела.
— Позвольте узнать у вас одну вещь,— начал Чжан.— Мне говорили, что в прошлом году у вас был один человек из Юньнани. Не могли бы вы описать его наружность и назвать фамилию?
— Это был довольно пожилой господин по фамилии Чжан. Говорил, что он гуншэн и едет в столицу на дворцовые экзамены. Здесь он оказался проездом, пожил несколько дней, а потом поехал за долгом в Синьду. Он сказал, что до Синьду всего полдня пути и что он скоро вернется. Но почему-то не возвратился, а почему — не знаю.
— А он был один или с попутчиками?
— С ним было четверо слуг.
Старший Чжан окончательно убедился, что речь идет о его отце.
— Может быть, он уехал в столицу и потому не вернулся?
— Ну что вы! И одежду, и прочие вещи он оставил у меня, чтобы за ними вернуться, а потом уже продолжать путь.
— В таком случае, отчего он не появляется? Неужели он все еще в Синьду и забыл про столицу?
— Наверное, дело с долгом его задерживает. Но только тогда он написал бы письмо или послал сюда слугу. А то ведь исчез совершенно бесследно! Нет, не знаю, что и думать.
— Вы говорите, он поехал в Синьду за каким-то долгом?
— Ну да! Он говорил о пятистах лянах и о каких-то дорогих вещах. А кто ему должен, не знаю.