Однажды, когда все были уже под хмельком, Ши Ин, непринужденно потянувшись, сказал:
— Какая благодать! С тех пор, что мы повстречались с братцем Цзи, для меня нет большего удовольствия, как ездить в Синьду.
— Да, брат Цзи принимает нас недурно, но все-таки я бы сказал, что в его гостеприимстве есть один изъян,— откликнулся Вэй.
— Чем я вызвал ваше неудовольствие? Скажите прямо, мы ведь как-никак не чужие!
— Мы любим сладко поспать и потому просим уважаемого брата поместить нас в более спокойное место. Здесь мы каждую ночь слышим вопли неприкаянных духов, и сон бежит прочь. Это так неприятно! В выборе места для нашего ночлега второй брат допустил оплошность. Я решил высказаться откровенно только потому, что очень боюсь духов.
— Неужели и впрямь духи кричали? — спросил Цзи.
— Конечно, кричали! Зачем нам лгать? — подтвердил Вэй.
— Удивительно! — воскликнул Ши Ин.— Значит, не только я, но и брат Вэй слышит их вопли!
— Да, было бы странно, если бы они не кричали,— покачал головой Цзи и, обращаясь к слуге, разливавшему вино, добавил: — Как ты думаешь, кто там кричит? Юньнаньцы?
Ши Ин и Вэй Нэн не выразили ни малейшего изумления. Они сделали вид, будто кое-что им уже известно.
— Мы слыхали краем уха об этих юньнаньцах,— промолвил один из «купцов», воспользовавшись тем, что хозяин сам об этом заговорил. — Уж коли они погибли, тебе, второй брат, надо сделать доброе дело — посоветуй хозяину похоронить их трупы. Зачем бросать мертвецов непогребенными, чтобы они каждую ночь жаловались Небу?
— Да, умерли они жестокой смертью,— проговорил Цзи.— Но тела их преданы погребению. Не слушайте досужих вымыслов и сплетен.
— Все кругом говорят, что их бросили так! А если они в самом деле зарыты, как ты говоришь, почему они жалуются и так отчаянно стонут?
— Если братья не верят, пусть сами убедятся. И вот что самое удивительное: в том месте, где их зарыли, не выросло ни одного цветка.
— Пока мы не протрезвели, давайте нальем в чашу теплого вина и окропим могилу убитых. Попросим их не кричать так страшно по ночам. А заодно и сами пропустим на свежем воздухе еще по чарке или по две,— предложил Ши.
Они поднялись из-за стола и вышли. Старый Цзи, ни о чем не подозревая, решил, что гости просто хотят прогуляться. Приказав слуге нести за ними следом вино и короб с закусками, он присоединился к названым братьям и повел их на место погребения.
Управляющий показал рукою:
— Вот видите — ни единая травинка не растет. Здесь они и лежат, все пятеро. А вы говорите — бросили так!
Ши Ин наполнил большую чашу вином и, низко поклонившись, сказал:
— Уважаемые братья из Юньнани, выпейте чару вина. Очень просим вас, не пугайте нас по ночам.
— Я тоже хочу поднести им чарку. Пусть они выпьют еще,— сказал Вэй.
— Видно, этот глоток вина был для них предрешен судьбою,— заметил управляющий.— Если бы не вы, братья, неизвестно, когда бы еще довелось им вкусить вина.
— Такова уж их злая участь,— заметил Ши Ин.
Затем названые братья выбрали место среди цветов, разложили закуски, расставили бутыли с вином и сели на землю. Они сыграли в пальцы[390], и каждый выпил по нескольку больших чарок. Спустились сумерки и положили конец их пирушке. Хорошенько запомнив место, оба чиновника отправились в свои комнаты спать. На другой день Ши Ин сказал управляющему:
— В эту ночь было намного спокойнее. Видно, после этих двух чаш им стало легче.
В тот же день «торговцы» возвращались в Чэнду. Они стали прощаться с управляющим Цзи.
— Второй брат, когда же ты приедешь к нам? — спросил один из них.— Мы хотим в свою очередь принять тебя и угостить, чтобы выразить свои братские чувства. А то получается, что мы тебе все время докучаем, а отблагодарить ничем не можем. Нам неловко перед тобой.
— Что вы говорите, братья! Мне пока нечего делать в Чэнду, но в конце года я приеду по делам и непременно у вас побываю.
Они простились, и чиновники уехали.
Теперь Ши Ин и Вэй Нэн точно знали место, где зарыты тела юньнаньцев. О своем успехе они тут же донесли начальнику уголовной палаты.
— Молодцы! — похвалил их Се.— Сейчас главное, чтобы никто ничего не знал. Как только этот Цзи приедет в Чэнду, немедленно сообщите мне. Дальше я буду действовать сам.
390