А сейчас послушаем стихи:
Итак, сюцай, не выдержав домогательств ростовщика, в конце концов вынужден был встретиться с его доверенными.
— Мой долг вместе с процентами составил шестьсот лянов. Такую крупную сумму я выплатить сейчас не в состоянии,— сказал он.— Но у меня есть поместье на другой стороне озера, которое оценивается в тысячу лянов, а может быть, и больше. Я могу уступить его под залог. Пусть ростовщик дает тысячу лянов — и дело с концом. Прошу вас, почтенные, постарайтесь договориться с ним, а я вас, разумеется, отблагодарю.
Посланцы Вэя, поняв, что из сюцая все равно денег не выжмешь, пошли доложить ростовщику.
— Что вы городите! — воскликнул Вэй.— Видел я этот дом и поместье! Никакой тысячи они не стоят. Этот Чэнь слишком широко разевает пасть! Красная цена его хозяйству — шестьсот лянов, да и этого будет много.
— Почтенный Вэй! Такое поместье вам никогда не купить за шестьсот лянов. Чэнь Хэн сейчас сидит на мели, и вы можете заполучить его дом по дешевке, приплатив какую-то лишнюю сотню лянов. Уступите! Не ровен час, подвернется другой покупатель с деньгами — и прекрасное поместье от вас уплывет.
— Вы мне уже как-то посоветовали одолжить этому Чэню, но до сих пор я не видел ни денег, ни процентов. А сейчас вы снова хотите вогнать меня в расход! Не нужно мне никакого дома, тем более этой развалины! Я возьму его лачугу — и то в ущерб для себя! — только за шестьсот лянов — ни на медяк больше. Или пусть возвращает долг!
Посредники вместе с приказчиками из лавки отправились к Чэню и передали ему, чего хочет ростовщик. Сюцай от возмущения не мог вымолвить слова. Да и что ему сказать! Ведь когда-то он сам совершил оплошность! Где же ему сейчас тягаться с ростовщиком, как с ним рассчитаться? Приняв беззаботный вид, сюцай проговорил:
— Ну что ж, если поместье не стоит тысячи лянов, я согласен продать его за восемьсот. В свое время, когда я строил дом, он обошелся мне в тысячу двести или тысячу триста лянов. Понятно, об этом сейчас не стоит говорить, но все же... Прошу вас, почтенные, передайте ему мое предложение.
— Невозможно! Никак невозможно! — вскричали посредники.— Мы ему уже советовали накинуть хоть сотню лянов, так он даже в лице переменился. Сказал, что дома ему никакого не нужно, пусть, мол, возвращает деньги обратно. А вы говорите восемьсот! Он ни за что не согласится, хоть тресни!
— Крупная покупка — дело, конечно, ответственное, сразу не решишь,— заметил Чэнь.— Возможно, первоначальная сумма показалась ему слишком высокой, но ведь сейчас я сбросил двести лянов. Неужели он откажется?
Посредники, жалея сюцая, снова пошли к ростовщику, но тот и на этот раз наотрез отказался. Он удалился во внутренние комнаты дома, а вскоре оттуда вышли пять приказчиков.
— Господин Вэй поручил нам идти вместе с вами за долгом. Он запретил даже упоминать о доме.
Расстроенные посредники в сопровождении приказчиков пошли к Чэню. На сей раз посредники молчали, а все переговоры вели приказчики.
— Хозяин приказал нам оставаться здесь до тех пор, пока вы не вернете ему долг! — сказали они сюцаю.
Смущенный хозяин не знал, что ответить, лицо его горело от стыда.
— Почтенные! — обратился он к посредникам после длительной паузы.— Уговорите их вернуться, а я постараюсь что-нибудь предпринять.
Посредники кое-как уломали служащих Вэя, и те согласились уйти.
Сюцай был в отчаянии, никакого выхода он не видел. Направившись во внутренние покои, он подошел к столу и, тяжко вздохнув, в сердцах ударил по нему рукой. Госпожа Ма понимала состояние мужа.
— Сударь мой, вы, кажется, вздохнули,— не без умысла проговорила она.— Если вам не по себе, сходите к певичкам, на цветочную улицу. В чуских павильонах и циньских башнях[91] вы сможете испить вина и послушать веселые песни. Развеялись бы ночь-другую... Или, быть может, ветер с луной уже не такие, как прежде?
— Спасибо за утешение! Мне сейчас самое время развлекаться! Прежде я не слушал твоих советов, бросал деньги на ветер, и вот результат — попал в лапы к этому хуэйчжоускому псу. Сейчас придется отдать наш второй дом. Я уступаю ему целых двести лянов, а он ни в какую, требует денег — и все тут. Сегодня прислал своих служащих и велел им меня сторожить. Еле-еле упросил их уйти. Завтра, наверное, придут снова... Наше поместье, конечно, стоит намного больше шестисот лянов, но что поделаешь!
91