— Дома? Откуда?.. Будь добра, подскажи, объясни, что делать?
— Сколько у тебя было друзей-собутыльников, с которыми ты вместе кутил! Где они теперь, почему ни один не пришел помочь? А сейчас ты обращаешься ко мне за советом! А ведь я всего лишь слабая женщина...
— Моя госпожа, помоги, я сделаю все, что ты захочешь! — воскликнул Чэнь.
— Ты действительно решил образумиться?
— Неужели ты еще сомневаешься? Клянусь, если я хоть один только раз пойду к певичкам, пускай никогда не будет у меня счастья, или нет — пусть лучше я погибну!
— Ну что ж, тогда я выкуплю поместье и верну его тебе.
С этими словами жена взяла ключи и открыла дверцу в боковую пристройку, куда шел узкий темный коридор. Вскоре госпожа Ма вынесла кожаную сумку.
— В ней лежат деньги, возьми и выкупи дом, а остальные верни мне.
В сумке белели брусочки серебра — больше тысячи лянов. Сюцай остолбенел, он не верил своим глазам.
— Ты что-то загрустил,— улыбнулась жена.
— Ничтожный и гадкий я человек! — На глазах мужа показались слезы.— Пустил на ветер все наше состояние! И что я вижу сейчас? Своими стараниями ты сумела сберечь такие деньги и даешь их мне, чтобы я поправил наши дела! Мне стыдно за себя! Как я низок!
— Мой господин! Твое решение исправиться — большая для меня радость. Прошу тебя, завтра же немедля сходи и выкупи поместье.
Прошла ночь. Рано утром Чэнь, охваченный радостным волнением, послал человека к посредникам просить, чтобы они уговорили ростовщика взять шестьсот лянов и вернуть поместье. Однако сюцай не подумал о том, что Вэй, совершив выгодную сделку, вовсе не собирался отдавать дом.
— Когда я покупал поместье, там был не дом, а развалина, не земля, а сущий пустырь,— сказал он посредникам.— За это время я сделал пристройки, произвел повсюду ремонт, навел порядок. Сейчас все вокруг так и сверкает. К тому же я посадил деревья, цветы, вы сами можете убедиться. Одним словом, за шестьсот лянов я дом не отдам. Хочет выкупить — пусть выкладывает тысячу.
Посредники передали разговор сюцаю.
— Придется мне самому посмотреть, действительно ли он там понастроил и сделал ремонт, как говорит. Собственными глазами проверю, а тогда будем решать,— сказал Чэнь и вместе с посредниками направился в поместье. Пришли, спросили ростовщика. Служанка, которую они заметили, сказала, что хозяин пошел в лавку, жена в доме одна, поэтому входить неудобно.
— Тогда мы снаружи посмотрим,— предложил кто-то из посредников.
Служанка пропустила гостей во двор. Они посмотрели по сторонам: ничего не изменилось. Тот же старый дом, только в отдельных местах заменены доски, сделан сток для дождевой воды да построен заборчик. Словом, осталось почти все по-старому.
— Как видите, почтенные, он ничего здесь не сделал,— обратился сюцай к посредникам,— за что же дополнительные деньги? Вы, наверное, помните, когда я закладывал дом, я просил восемьсот лянов, а он не согласился. Зная мое бедственное положение и стремясь присвоить поместье, он наступил мне тогда на горло. Теперь поместье у него в руках, и он собирается снова нагреть руки. Разве это справедливо? Получается как в поговорке: «Кошачью пищу перемешал, да ту же и подал»... Но сейчас он меня не одурачит! Я уже не тот, что прежде! Прошу вас, почтенные, отдайте ему эти деньги и скажите, чтобы он вернул мне поместье. Он и так крепко нажился — одних процентов триста лянов.
Посредники помялись, не решаясь идти к ростовщику, однако крупная сумма, которую выложил Чэнь, сделала свое дело — менялы всегда остаются менялами
— Господин Чэнь, вы нас убедили, и мы согласны поговорить с ним еще раз!
Они взяли серебро и отправились к Вэю.
— Мало! — отрезал ростовщик, однако деньги все-таки взял, хотя и не сказал, когда вернет дом.
— Полдела сделано! Деньги он взял! — доложили посредники сюцаю и передали ему расписку ростовщика.
Прошло несколько дней. Сюцай послал людей поторопить Вэя с выездом.
— Пускай он сначала восполнит мои затраты на ремонт и дополнительные работы, иначе не уеду,— ответил ростовщик.
Так повторилось несколько раз. Чэнь Хэн кипел от ярости. «Каков негодяй! Как ловко пользуется положением!.. А что, если обратиться в суд? — подумал сюцай, но тут же отверг эту мысль.— Нет! Глядишь, власти еще скажут, что я не прав, и дело обернется в его пользу. Надо спокойно все обдумать, взвесить. Ясно одно: его нужно выставить из поместья... А потом я с ним расквитаюсь, уж слишком много я от него натерпелся, и сейчас он снова меня дурачит. До каких пор я буду сносить унижения!»
Была середина десятого месяца, когда обычно светит ясная луна, такая красивая — будто на картине. Как-то поздним вечером Чэнь вышел из дома и стал прохаживаться по берегу залитого лунным светом озера, обдумывая план действий. Вдруг из черной пучины вынырнул какой-то предмет. Сюцай пригляделся и остолбенел — то был труп, который пригнали в озеро воды Янцзы. У сюцая мелькнула мысль: «Выход найден!»