— Вы видите, — продолжала г-жа де Реан, — что обворовав меня, вы, на самом деле, обворовали себя. После того, что вы сделали, даже если в течение месяца вы будете идеально благоразумны, вы все равно не получите этой шкатулки. Вы не получите ее вообще. Я надеюсь, что это послужит вам уроком, и никогда в жизни вы больше не совершите такого постыдного поступка.
Софи разразилась слезами, умоляя маму простить ее. В конце концов прощение ей было даровано, но мама сдержала свое слово и Софи так и не получила этой шкатулки. Через какое-то время мама подарила ее Элизабет Шено, умевшей прекрасно рукодельничать и отличавшейся благоразумием.
Когда Поль, честный, добрый Поль, узнал О поступке Софи, он пришел в такое негодование, что неделю не желал ее видеть. Но когда ему рассказали, как переживает и раскаивается его кузина, как ей стыдно сознавать, что к ней применимо слово «воровка», его доброе сердце не выдержало, он пришел к ней и вместо того, чтобы ругать, стал ее утешать.
— Знаешь, Софи, что ты должна сделать, чтобы все забыли про твою кражу? Стать такой честной, чтобы в будущем никому в голову не могла прийти мысль заподозрить тебя.
Софи ему обещала стать очень честной и сдержала свое слово.
Глава 19.ОСЕЛ
В течение двух недель Софи проявляла удивительное благоразумие и не совершила ни одного проступка. Поль утверждал, что она ни разу не вспылила, няня поражалась ее послушанию. Мама видела, что Софи перестала лениться, говорила только правду и даже не стремилась полакомиться сверх меры, что всегда ей было свойственно.
Г-же де Реан хотелось вознаградить девочку за хорошее поведение, но она не знала, какой подарок доставит Софи наибольшее удовольствие. Из затруднения ее вывел случайно услышанный разговор между Полем и Софи, когда те играли перед домом.
ПОЛЬ (утирая лицо)
— Уф! Как жарко! Немыслимо! Я просто об¬ливаюсь потом.
СОФИ (тоже утирая лицо)
— Я тоже. А сделали мы совсем не так
много. ПОЛЬ
— У нас очень маленькие тачки.
СОФИ
— А если взять большую огородную тачку, тогда дело быстрее пойдет?
ПОЛЬ
— У нас не хватит сил ее тащить. Я однажды попробовал. С огромным трудом мне удалось ее сдвинуть с места, но как только я попытался ее повезти, она опрокинулась и вся земля высыпалась.
СОФИ
— Знаешь, так мы никогда не закончим наш сад. Прежде чем вскопать и посадить цветы, нам надо привезти не меньше сотни тачек с землей. А их нужно везти так издалека!
ПОЛЬ
— Ну, а что делать? Все это займет очень много времени, но в конце концов мы доделаем сад.
СОФИ
— Если бы у нас был ослик, как у Камиллы и Мадлен де Флервиль, и маленькая тележка. Вот тогда бы мы быстро справились с работой.
ПОЛЬ
— Это верно. Но осла у нас нет, значит нам придется выполнять работу осла.
СОФИ
— Послушай, Поль, у меня прекрасная мысль.
ПОЛЬ
— Ой! Если у тебя возникла «прекрасная мысль», значит мы натворим глупости!
СОФИ (нетерпеливо)
— Прежде чем издеваться, ты послушай. Сколько денег в неделю тебе дает тетя?
ПОЛЬ
— Один франк, но это и для развлечений и для раздачи бедным.
СОФИ
— Мне тоже дают один франк, так что на двоих у нас два франка в неделю. Давай копить деньги до тех пор, пока не сможем купить ослика и тележку.
ПОЛЬ
— Мысль была бы неплохой, если бы вместо двух франков в неделю у нас бы было двадцать, но, имея всего два франка, мы осла и тележку приобретем только через два года и при этом ничего не сможем давать бедным, что плохо.
СОФИ
— Если в неделю у нас два франка, то сколько в месяц?
ПОЛЬ
— Ну, точно не знаю сколько, но мало.
СОФИ (задумчиво)
— У меня еще одна идея. Давай попросим у мамы и у тети, чтобы они сейчас дали нам деньги, предназначенные для рождественского подарка.
ПОЛЬ
— Они не захотят.
СОФИ
— Давай попробуем.
ПОЛЬ
— Хочешь — проси. Я предпочту подождать и узнать, что тебе ответит тетя. Если она согласится, я тоже попрошу у моей мамы.
Софи побежала к маме, которая сделала вид, что ничего не слышала.
— Мама, — спросила она, — вы не могли бы подарить мне сейчас мой рождественский подарок?