— Дети, что случилось? Вы целы? Мы видели, как ваш осел пролетел галопом с порванной подпругой. У него был безумно испуганный вид, его еле удалось поймать. Мы решили, что с вами
произошло несчастье.
СОФИ
— Все в порядке, мамочка. Только я упала.
Г-жа де РЕАН
— Упала? Как? Из-за чего?
СОФИ
— Я сидела на осле и, вдруг, почему-то, он стал крутиться, лягаться, прыгать. Я упала на песок и ободрала нос и руки. Но это пустяки.
Г-жа д'ОБЭР
— Почему вдруг осел стал лягаться, Поль? Я считала, что он очень кроткий.
ПОЛЬ (смущенно)
— Софи сидела на нем в это время, мама.
Г-жа д'ОБЭР
— Это я знаю. А что его привело в такое состояние?
СОФИ
— Ну, тетя, он стал лягаться, потому что ему захотелось полягаться.
Г-жа д'ОБЭР
— Когда осел лягается, это на самом деле означает, что он не хочет стоять спокойно. Но почему? Это все очень странно.
Все вернулись домой. Софи пошла к себе, помыть лицо, руки и переодеться. Когда она кончила одеваться, вошла г-жа де Реан. Она внимательно осмотрела разорванное платье девочки.
Г-жа де РЕАН
— Как же надо было свалиться, чтобы так разорвать и испачкать платье.
— Ой! — воскликнула няня.
Г-жа де РЕАН
— Что случилось?
НЯНЯ
— О, теперь мне понятно. Вот в чем разгадка, смотрите, сударыня,
И она показала г-же де Реан большую булавку, которой она укололась; Софи забыла ее вытащить из своего башмака.
Г-жа де РЕАН
— Что это? Как эта булавка попала в башмак
Софи? НЯНЯ
— Ну, сама она никак не могла туда попасть.
Г-жа де РЕАН
— Софи, объясни, откуда в твоем башмаке булавка?
СОФИ
— Не знаю, мама. Я здесь ни при чем.
Г-жа де РЕАН
— То есть как, не знаешь? Ты надела башмак, не заметив, что в нем булавка?
СОФИ
— Да, мамочка. Я ничего не видела.
НЯНЯ
— Мадемуазель Софи, я вам одевала башмаки сегодня и я твердо знаю, что никакой булавки в них не было. Вы хотите убедить вашу маму, что я небрежна? Это не слишком красиво, мадемуазель!
Софи не ответила. С каждой минутой она все больше смущалась и краснела.
— Если вы не объясните сами, что произошло, мадемуазель, — очень строго сказала г-жа де Реан, — я спрошу Поля, который никогда не врет.
Софи заплакала, но ни в чем не призналась.
Г-жа де Реан пошла в комнату сестры, где был Поль, и спросила его, откуда взялась булавка в башмаке Софи. Поль, видя, что тетя очень рассержена, и считая, что Софи созналась, ответил:
— Булавка нужна была в качестве шпоры, тетя.
Г-жа де РЕАН
— А зачем шпора?
ПОЛЬ
— Чтобы заставить ослика скакать галопом.
Г-жа де РЕАН
— А! Теперь я понимаю, почему осел стал лягаться и сбросил Софи на землю. Колоть булавкой несчастное животное!
Возмущенная г-жа де Реан вышла из комнаты и направилась к Софи.
— Я все знаю, мадемуазель, — сказала она, — вы — лгунья. Если бы вы сказали мне правду, я бы вас отругала, но не стала бы наказывать. Теперь же, чтобы отучить вас от вранья, я вас накажу: целый месяц вы не будете ездить верхом на осле.
И мама вышла, оставив рыдающую Софи. Поль, застав ее в слезах, не удержался и сказал:
— Я же тебе говорил, Софи. Если бы ты сказала правду, все бы обошлось. А так у нас теперь нет ослика.
Дети пытались уговорить маму, но г-жа де Реан была непреклонна и не уступила просьбам Софи.
Глава 20. МАЛЕНЬКАЯ КОЛЯСКА
Софи, видя, что покататься на осле верхом не. удается, предложила Полю:
— Верхом нам не разрешают кататься, Поль. Давай запряжем осла в нашу маленькую коляску и будем кататься по очереди.
ПОЛЬ
— Было бы прекрасно, а тетя разрешит?
СОФИ
— Попроси ее сам, я не решаюсь.
Поль помчался к г-же де Реан и попросил у нее разрешения запрячь ослика в коляску. Она разрешила, при условии, что дети будут кататься под наблюдением няни. Когда Поль рассказал об этом Софи, та рассердилась.
СОФИ
— Вот еще! Няня всего боится. Она не позволит пустить осла галопом.
ПОЛЬ
— Ну и не надо галопом. Ты знаешь, что тетя именно это и запрещает.
Софи обиделась и не отвечала, а Поль тем временем побежал сначала за няней, а потом на конюшню. Через полчаса осел, запряженный в коляску, стоял перед входом.
Все еще недовольная, Софи уселась в коляску. Она дулась всю дорогу. Никакие попытки Поля ее развеселить успеха не имели. Наконец, у него лопнуло терпение.