— Черви?
— Они самые. Не переживай, я их выбросила в мусорку. Сыр пришлось тоже. Заплесневел весь. Так что из продуктов тут ничего нет. Хорошо еще, что мы с собой все привезли. Девочки! Доставайте из сумок вареные яйца и копченую курицу. Ужинать будем.
Содер едва слышно простонал:
— Это были креветки и мидии…
— С Карибов, — печально прикрыл глаза Гарет. — Герда их в клубе по золотому за полкило продает.
В этот момент на глаза студиозов попались их старшие братья, ввалившиеся в гостиную из соседней комнаты.
— Херус, — зарычал Гарет. — Ты почему в своих говнодавах по ковру топчешься? Почему ты их не снял? Прокис, тебя это тоже касается!
— А что, нельзя, мелкий? — пренебрежительно отмахнулся Херус, за долгие годы совместного сосуществования с младшим братом привыкший ни во что не ставить его мнение.
Чего его слушать-то? Пинать его нужно, если под ногами крутится. Главное, чтобы матушка этого не заметила.
— Нельзя!
Непреодолимая сила подняла Херуса и буквально вышвырнула из помещения. Спустя мгновение в том же направлении исчез его напарник.
Бароны уважительно переглянулись.
— Мда, сынок, совсем повзрослел ты, — Груви тяжелой дланью хлопнул сына по плечу, отчего тот болезненно поморщился. — Батьку-то, надеюсь, за сапоги костерить не будешь?
Студиозы ничего не ответили. Гилберт подмигнул Груви.
— Ладно уж. Давай снимем обувку. Уважим наших малых, — и первым стянул обувь, обнажив дырявые на пальцах носки.
Гилберт снял свои, продемонстрировав аналогичные проблемы с носками. По гостиной распространился специфический аромат, который произвел на Содера и Гарета поразительный эффект — оба позеленели, поспешно зажав носы.
— Пап, я забыл сказать, что нам нужно идти, — первым не выдержал Гарет.
Он вскочил со своего места и отбежал к дверному проему. Через миг рядом с ним стоял Содер.
— Мы приглашены на вечеринку к одной девушке-аристократке, и нам уже давно пора выходить, — Содер сделал попытку просочиться через дверь, но уткнулся в Херуса.
— Я все снял, — обиженно пробурчал старший брат Гарета. Подняв ногу, продемонстрировал босую ступню. — Вот.
Гарет схватился за горло, позеленев еще больше, а Содер едва сдержал рвотный рефлекс.
— Уйди, падла, — вместе с остатками воздуха выдавил из легких Гарет.
С силой оттолкнув препятствие, Содер вывалился в коридор, где сделал глубокий глоток воздуха. К его несчастью, вдох он совершил над тем местом, где старшие братья небрежно бросили свои стоптанные, битые жизнью и потом ботинки.
— Охррр!!! — булькнуло у него из горла, и в следующий миг Содер лосем понесся в сторону санузла, зажав рот ладонью.
Гарет, лицезревший злоключения друга, проскочил по коридору дальше, и только там, находясь на достаточном удалении, осторожно нюхнул воздух. Убедившись, что он не испорчен жутким смрадом, с наслаждением задышал.
— Эй, с каких это пор вы превратились в изнеженных чистоплюев? — показался в дверях барон Плевакус.
— Сразу видно тлетворное влияние столицы, — с порицанием в голосе поддержал его барон Смэлл.
Со стороны санузла донеслись характерные звуки, испускаемые бедолагой Содером.
— Папа, дядя Гил! — взмолился Гарет. — Я и Содер выжили в Проклятых землях не для того, чтобы вы нас убили этой вонью!
— Вонью? — повел носом Груви. — Не скажи. Чутка попахивает, соглашусь. Но бывало и хуже.
— Хуже? — вынул голову из унитаза Содер. — Сдохшие с лета зеленые мухи сейчас вернутся в виде нежити! Только они способны переносить это ваше «чутка попахивает»!
Бароны грозно переглянулись.
— Ты как с отцом разговариваешь? — Гилбер с угрожающим видом коснулся ремня.
Того самого, которым он когда-то гонял по коровнику юного Содера.
— Все! Хватит! — Гарет с силой ударил кулаком по стене. Его глаза полыхнули такой яростью, что оба барона отступили на шаг. — Слушайте меня сюда, дорогие наши родители и прочие родственники! Сейчас мы с Содером уходим на вечеринку, а когда вернемся, все стадо должно пройти водные процедуры!!! Вам ясно???
— Ты как с отцом… — попытался начать Груви.
В его словах вместо возмущения или негодования звучала растерянность.
— Вот так, папа!!! — рявкнул Гарет. — Беру и разговариваю! Содер!
— Сынок! — со слезами на глазах выбежала из кухни баронесса Плевакус. — Как ты можешь? Совсем огрубел. Отцов и дедов не уважаешь. Может, и на мать кричать начнешь?
— Я еще и виноват, — скрипнул зубами Гарет, подняв глаза к потолку. — Просто отличный вечер, ботинки Херуса мне в ноздрю…