«Ты, Валерка, молодец», — скажет Марина. «Пустяки», — ответит он, — тут и делать нечего. Раз-два — и готово».
А музыка играет, хорошая музыка. Но вот Марина встала и вышла вместе со своей тетрадью.
— Скоро приду, Валерка, — сказала она.
Тут как раз и музыка кончилась. Но Валерке и без музыки весело, хорошее настроение у Валерки Сиволобова. Последний шуруп привернул. Получай, первоклассник Стасик, свою лыжу.
— Ты что, Сиволобов, совсем?
Рядом стоит Денис. Опять он здесь, ну что за человек навязчивый! Голову набок склонил, цепкими своими глазами на Валеркину работу смотрит.
— Какой же балбес в старые дырки шурупы вгоняет? Разве будет держать такой шуруп?
— А что? — бормочет Валерка. — Хорошо идёт, легко.
— Эх ты, «хорошо идёт»! Легко идёт — легко и вылетит! Надо же додуматься — совсем уж! Дай-ка!
Он берёт у Валерки отвёртку, в минуту выкручивает шурупы эти несчастные, и один, и второй, и все до одного. А потом бежит к завхозу, приносит маленький коловорот, быстро делает новые отверстия, мелкие стружечки сыплются на пол из-под рук Дениса, он работает ловко, молча. В такие минуты Денис не болтает и не смеется — или работать, или дурака валять. Валерка рядом переступает с ноги на ногу, делать ему нечего, больше всего на свете не хотелось бы Валерке, чтобы его видела сейчас Марина.
— Вот и всё, теперь его никакой силой не оторвёшь, — говорит Денис, — на века приделано, с любых гор кататься можно. Учись, пока я жив. Отнеси-ка инструмент, подсобник.
Валерка вдруг разозлился, он, может быть, никогда в жизни так не обижался:
— Я тебе не подсобник. Хвальба!
Денис глаза раскрыл и смотрит на Валерку. Чего разозлился? Ничего особенного Денис не сказал, пошутил, и всё. Прямо уж и слова не скажи.
— Чего ты бесишься-то? Я тебе помог? Помог. А ты орёшь.
— Мог бы не помогать! Никто тебя не просил.
— Никто. А может, просили… — Тут Денис прикусил язык. — Вожатая сказала: «Пойди помоги Валере Сиволобову». Вот как она сказала.
Валерка подёргал крепление — привинчено крепко. Но насмешек Валерка не потерпит, ему, Валерке, всё равно, что Денис — первый парень на продлёнке. Так, во всяком случае, считает сам Денис: Катя Звездочётова — первая девочка, а он, Денис, — первый парень.
— Ладно тебе, раскричался, — мирно говорит Денис.
Тут возвращается в пионерскую комнату Марина, улыбается светлой улыбкой:
— Сделал? Вот спасибо, Валера Сиволобов. А ты, Денис, помог ему? Ну и молодцы.
И вдруг Денис сказал:
— Ничего я не помогал. Он сам. До свидания, Марина.
И Денис убежал, стукая по каждой ступеньке как-то особенно громко.
А Валерка ещё посидел у Марины в пионерской комнате, здесь хорошо сидеть. Играла музыка, в аквариуме плавали золотые рыбки. Марина клеила цветную шляпу для маскарада. Шляпа была зелёная в красный горох.
Тут Марина перестала водить кисточкой по шляпе, задумчиво посмотрела на Валерку и сказала:
— Мария Юрьевна, кажется, уходит из нашей школы. Её зовут вернуться в институт.
— Уходит? Марь Юрьна? А как же мы?
— Ну что значит — как же мы? Есть другие учителя. А у неё малышка подросла, её отдадут в ясли.
— Я не согласен. Раз она наша учительница, при чём здесь институт какой-то?
— Не кипятись, Сиволобов Валерий, — задумчиво сказала Марина, — не горячись. Всё в жизни бывает. Разлуки тоже надо уметь переживать. И знаешь что? Не расстраивайся.
— Вот ещё, — ответил Валерка и пошёл домой.
Назавтра вся продлёнка знала, что Мария Юрьевна после зимних каникул уйдёт от них. Совсем. И вся продлёнка грустила.
— Довели, — сказала Катя Звездочётова, — противные.
— С нами не сахар, конечно.
— А может, останется?
— А если попросить как следует?
— Давайте уговорим.
Тут пришла Мария Юрьевна.
— В чём дело? Почему народ взволнован?
Они смотрели на неё. Валерка Сиволобов даже удивился: «Знает, а спрашивает, как будто не знает». И сказал:
— Нечестно. Сами уходите, а мы остаёмся.
— Откуда ты знаешь, Сиволобов?
— Один человек сказал.
— Ничего ещё не решено. Я ещё подумаю, — сказала Мария Юрьевна. — Садитесь готовить уроки. А то нахватаете завтра двоек.
— Не решено? — Денис заглянул ей в глаза. — Честно?
— Да честно, честно. Уймитесь вы наконец. Как вы мне надоели.
Они смотрели на неё, на свою Марию Юрьевну. У неё лицо немного насмешливое, но доброе. Они привыкли к ней. Иногда она их ругает. Требует, чтобы они были интеллигентными людьми, а у них не получается. Но так хочется считать, что она их любит. Они же это чувствуют. Она к ним тоже привыкла и не уйдёт к своим студентам. «Подумаешь, студенты», — хмыкнул Валерка. А ещё он подумал: «Надо уметь переживать разлуки».