От автора. Вступление
Небольшое ахтунг. Автор совсем не профи в юридических вопросах и цели таковой никогда не имел. Посему все, что касается правовых аспектов, носит зачастую условный и не конкретизированный характер. Автор вообще имеет тягу к некоторой театральности в своих произведениях. Допускаю, что зал заседаний для слушания дел о дележе наследства Монтесумы должен быть розового цвета и находиться по фен-шую в юго-западной части здания суда. И, что самое печальное, мне об этом ничегошеньки неизвестно. На основании вышесказанного ревнителей строгой буквы и цифры прошу обойти стороной данное произведение по глубокой гиперболической параболе. Я в курсе, что такое сумрак ночи.
И еще. В этой истории куча фейерверков, шутих, петард и прочих фальшфейеров. Остро, весело, горячо и внезапно. И все – с одной только целью. Чтобы потом показать, что все не так. И какие мы там, где, как мы думаем, нас никто не видит, и там, куда, как мы уверены, нас никто не достанет. А потом вдруг находится человек. Который увидит и достанет. Самую суть и до самого сердца.
Предупреждения: Никаких. Уже все давно сказано. Роман относится к серии «Невозможного нет». Так вот – невозможного нет. В этом романе может быть все, что угодно. Претензии не принимаются. Никакие. Аминь.
Локация: Космодром «Писецкий»
Альтернативное название номер раз: «Кобель и Клеопатра»
Альтернативное название номер два: «Сказ о том, как Ракета из зоны комфорта выходил. Выходил, выходил – да и вышел весь. Или - НЕ вышел»
Перед началом заседания дадим слово фигурантам дела.
Слово предоставляется герою:
— Как вы могли обманывать людей, которые вам поверили?
— А как я могу обманывать людей, которые мне не верят?
Слово предоставляется героине:
Хуже всего, когда у человека два комплекса: неполноценности и ракетно-зенитный. Он обязательно захочет сублимировать первый вторым.
Слово предоставляется автору (а он говорит словами М.Е. Салтыков-Щедрина): Крупными буквами печатались слова совершенно несущественные, а все существенное изображалось самым мелким шрифтом.
Пролог. Подготовка дела к судебному разбирательству.
- Он и в самом деле настолько крут?
- Ты слышала про четырех всадников Апокалипсиса?
- Допустим.
- Так вот, их не четыре, а пять. Чума, Голод, Война, Мор и Ракитянский.
- Даже так?
- Я бы предпочел не сталкиваться с ним в заде суда.
Хищная улыбка, обнажающая ровные зубы.
- Процесс обещает быть интересным.
- И что про нее говорят?
- Разное. Что соблазнила федерального судью Терентьева прямо в зале, после заседания суда. Что Багринский ради нее собирался разводиться – имея пятерых детей, как ты помнишь. И стерву жену, которая в случае развода оставила бы его без штанов. И много чего другого про нее говорят.
- Что из этого правда?
- Все. Или ничего.
- Даже так?
- Про Чешко ходит куча слухов, домыслов и ни одной мало-мальски достоверной крупицы информации.
Хищная улыбка, обнажающая ровные зубы.
- Процесс обещает быть интересным.
- Вы не любите мужчин?
- Я люблю мужчин.
- Всех?
- Только с большой буквы «М».
- У меня целых три больших буквы, - в руках жестом фокусника образовалась визитка. – «Р», «И», еще раз «Р». Ростислав Игоревич Ракитянский. Правда, «М» среди них нет. Но разве это важно?
- Боюсь, вы другое слово с большой буквы «М».
Серые глаза недобро блеснули.
- Подобное высказывание не очень подходит для такой красивой женщины.
- Я не женщина, я адвокат, - карие глаза предупреждающе сузились. - Добро пожаловать во взрослый мир, Ростислав Игоревич с большой буквы…
Несказанное «М» так и повисло в воздухе зала ***-ского районного суда города Москвы.
Заседание первое. Предварительное знакомство с фигурантами дела.
- Она не получит от меня ни копейки! – высокий мужчина с коротко стрижеными, но все равно вьющимися волосами ходил из угла в угол. Ноги у него были длинные, шаги выходили широкие, «туда-сюда» получалось частым, и от него рябило в глазах. Ростислав Игоревич Ракитянский едва слышно вздохнул и на пару секунд прикрыл глаза.
- Мы сделаем все возможное, чтоб обезопасить ваши финансы и собственность.