- Граната, - резкий крик одного из бойцов совпал со взрывом летящего дискообразного предмета. Чужие определенно знали толк во взрывчатке - граната пришельцев свалила наповал одного из солдат и серьезно ранила еще двух, но те в горячке боя, похоже, даже не заметили ран, и сейчас, продолжая вести огонь, медленно истекая кровью. Чего тут было больше - природной ярости, помноженной на ударную дозу адреналина, или влияния боевых препаратов, тайком принятых еще до боя, не брался говорить никто. Но, видимо поняв, что жить ему осталось недолго, один из солдат, приготовил гранаты, и положив разрядник с батареями, с воплем "Прикрывай!" швырнул осколочные в сторону чужих и, дождавшись взрывов, издал душераздирающий вопль и рванул в сторону чужих, на ходу выдернув две чеки из последних бомб.
- Куда, придурок?! - донесся вслед бегуну запоздавший крик сержанта, но солдат вряд ли услышал окрик командира - начала сказываться потеря крови, и в затухающем сознании солдата набатом билась одна мантра, которую заучивали все солдаты всех учебных частей Альянса.
Смерть - ничто.
Мы живем, когда есть цель.
Цель - главное в жизни.
Без цели мы - ничто.
Наша цель - убивать врагов.
Мы всегда должны помнить о цели.
И даже умирая, мы должны убить врага.
- Убить врага, убить врага, - бухало в голове солдата. Из-за спины летели голубые разряды и сгустки плазмы, заставляя ВРАГА залечь. Трусы, даже перед лицом смерти они не способны на подвиг. В лицо летели выстрелы врагов, но солдат словно заговоренный бежал вперед с зажатыми гранатами в руках. Вот в грудь словно ударили кувалдой - какая-то из пуль все же нашла свою цель. Солдата развернуло ударом, но не опрокинуло, и он продолжал бежать к врагу. Еще один выстрел заставил бойца споткнуться, но солдат, кувырнувшись, вскочил на ноги и снова бросился вперед, ведь у него была ЦЕЛЬ. В этот момент солдат понял одну простую истину. Инструкторы были правы - смерть не просто ничто. Смерти попросту не существует. Каждый из них бессмертен, когда у него есть цель. И пусть не все из людей дойдут до неё и не все её увидят, но души тех, кто не дошел, будут охранять тех, кто еще здесь. Ибо сила в единстве, и пока люди едины, их никто не сможет победить. До врагов осталось метров пять, когда какой-то удачливый чужой все же смог попасть по ногам солдата. По икрам словно хлестнули плетью, и обреченный солдат упал, покатившись в сторону пришельцев. Впрочем, для него это было уже неважно.
"Радиус гарантированного поражения оборонительной гранаты составляет семь-десять метров, - вспомнились строчки из прочитанной когда-то инструкции, - поражающий эффект усиливается, если взрыв происходит в замкнутом пространстве".
Сейчас был именно такой случай. Умирающий солдат разжал кулаки, нагло ухмыляясь атакующим. С негромким щелчком отлетели предохранительные скобы, и обернувшийся на звук чужой, увидев смертоносные предметы, что-то отчаянно прокричал своим скрежечущим металлическим голосом.
- Поздно, ублюдок, - мелькнула мысль в голове землянина, - я поставил запал на три секунды.
Но вслух он сказал совершенно другое. Ему показалось важным, чтобы пришельцы напоследок услышали его крик. И, через силу собрав воздух в легкие, он негромко, но отчетливо произнес:
- Terra omnia.
Угасающее сознание успело запечатлить ослепляющую волну света, брызнувшую из гранат. И если бы однажды этот солдат вернулся в мир живых, он бы поклялся, что за мгновение до того, как его глаза померкли, он успел увидеть сквозь темный триплекс шлема пришельца наполненные ужасом глаза чужого.
Бой, казалось, на секунду замер, словно обе стороны, не сговариваясь, решили отдать дань памяти героическому солдату, подорвавшему себя на гранатах. Но тишина продолжалась недолго. Коридор вновь ожил, и воздух пронзили жалящие вольфрамовые пули, сгустки плазмы и разряды молний, изредка перемежаемые взрывами гранат. Обе стороны, казалось, вдохновились примером павшего героя, остервенело стреляя во врага, в каком-то безумном стремлении убить, разорвать противника. Чужие лезли как орда демонов, словно напрочь забыв о тактике, прикрываясь не столько кинетическими экранами, сколько потоками пуль, не позволяя людям поднять голову. И люди сдавали позиции - не имея на себе щитов, они падали замертво, успев забрать с собой несколько врагов. Запас гранат подходил к концу, а к костелицым прибывали подкрепления, сменяя друг друга и создавая впечатление неудержимого катка, который, несмотря на отчаянное, даже фанатичное сопротивление защитников корабля, рано или поздно сомнет их. От отделения сержанта осталось одно название - в живых осталось лишь четверо, а не раненых не было вовсе. Более того, самостоятельно передвигаться могли лишь двое, в том числе и сам сержант.
- Командир, - прохрипел один из раненых, - уходите. Мы их задержим.
- Иди нахер, рядовой! - послал его сержант, - я здесь никого не оставлю!
В эту секунду в проход влетела очередная граната - один из чужих, подобравшись на нужное расстояние, кинул взрывоопасный гостинец землянам. Сержант словно в замедленной съёмке увидел, как дискообразная хреновина, вращаясь, упала как раз, чтобы свалить наповал троих. И когда сержант уже развернулся, чтобы схватить диск и швырнуть гостинец обратно, один из раненых с криком раненого зайца распластался и накрыл гранату собой, приняв удар на себя. Раздался глухой взрыв, и тело сослуживца, подброшенное взрывной волной, рухнуло на пол, орошая его потоком крови. Шансов выжить у солдата не было.
От увиденного у людей, казалось, окончательно пропал инстинкт самосохранения. Остатки отделения высунулись из укрытия и с яростными криками, особо не прицеливаясь, начали поливать коридор огнем. Один из солдат вообще садил сразу из двух разрядников, пользуясь отсутствием отдачи. Костелицые поначалу растерялись от такого напора и даже начали отступать назад, видимо подумав, что к защитникам корабля пришла подмога, но быстро соориентировались и, перегруппировавшись, продолжили наступление. Отчаянный любитель стрельбы по-македонски погиб первым - половину его головы буквально снесло выстрелом из снайперской винтовки. Через секунд десять со стоном упал на пол второй, получив пять попаданий, от которых на такой дистанции броня уже не спасала. А затем и самому сержанту, до того получившего лишь пару легких ранений, прилетела очередь. Одна за другой две пули вонзились в броню, и, пробив ее, вонзились в правую руку и плечо. Разрядник выпал, и тут же отлетел, отброшенный то ли случайной, то ли специально пущенной очередью. Солдат выругался - оборонять позицию было больше некому и нечем. Кроме него остался только один боец, но и он лежал на полу, медленно истекая кровью.
- Думаете, что вы победили, твари? - прошипел солдат, - как знать, твари, как знать. Мы ещё разберемся с вами, до конца разберемся. Жаль только, что задержали мы вас ненадолго.
Левой рукой солдат вытащил последнюю, припрятанную как раз на такой случай гранату. Глухо матерясь, с горем пополам выдернул чеку, и, прижав гранату к груди, отполз к стене, дожидаясь, пока уроды подойдут поближе. Выстрелы инопланетных винтовок звучали все громче, и все чаще над укрытием сержанта проносились пули. Землянин ухмыльнулся - его парни заставили костелицых бояться себя, раз до сих пор по ним садят. Сознание постепенно куда-то уплывало - видимо, пули перебили артерию или вену. Рука с гранатой медленно сползала к земле, постепенно теряя хватку.
- Похоже, скоро конец, - подумал боец, медленно разжимая руку.