— Как жаль, что я не могу ничего добавить к вашим воспоминаниям, — постаралась она закрыть тему.
…Гости и хозяева незаметно собрались вместе. И тут Джек заговорил о том, что привлек их на юг Израиля вовсе не солнечный Эйлат, не Красное море, а он самый, виртуоз, скромно попивающий вино у дальнего бортика. Маковски, по всей видимости, давно привык к таким речам и воспринимал его слова как что‑то само собой разумеющееся.
— Может, ему не хватало аудитории и поэтому он позвал нас? — спросил Тони, но Люсия уверенно возразила:
— Он не нуждается в комплиментах.
Ветер усиливался, и Том предложил выйти ненадолго в море и совершить прогулку под парусами. Ему зааплодировали. И вскоре «Жемчужина» отошла от берега.
Берег медленно удалялся, и они наслаждались хлестким ветром, забыв о неоконченных спорах, интересных и не очень темах бесед и просто любезностях. Когда яхта оказалась со всех сторон окруженной черной водой, Люсии захотелось выпрыгнуть за борт и смыть вместе с косметикой все страхи, сомнения, обязанности, условности… Остановились, выключили мотор, и тогда мир обрел свою завершенность: он был теперь не только видимым, но и слышимым. Ни единым звуком близлежащая цивилизация не давала о себе знать. Развернулись, расправились, выползли из своих бутонов паруса, и тут же их заметил ветер, подхватил и понес, не подозревая, что люди используют его силу и приспосабливаются к ней.
Тони следил за работой команды. Легкость, с которой Фрэдди и Майкл управлялись с рулем и парусами, восхищала его.
— Показательное выступление! Ишь, какие красавцы, не то что в шторм на прошлой неделе, — Мари очень забавляло присутствие на яхте гостей. Она подошла, чтобы посмотреть на реакцию Люсии. — Как я вам завидую. Когда долго не ходишь под парусами, в первые минуты просто захлебываешься романтикой. А потом уже — ежедневная работа, и смотришь по сторонам, чтобы только определить фарватер.
— У вас большой опыт?
— Не очень. Меня не всегда охотно берут, но раз в год мне удается уговорить их отправиться в дальнее плавание с женщиной на корабле. И я еще ни разу не принесла им неудачи. — Мари засмеялась.
— Я вам завидую, — сказала Люсия.
— Ну что вы! Вам должно очень везти в жизни. Вы такая красивая, как на картинке.
— Я… далеко не совершенство.
— Не смейте скромничать, Мари права, — подхватил подошедший Дэвид.
— Мне действительно везет. Хотя бы в том, что я попала на «Жемчужину», — вывернулась Люсия.
— О да, море не может не притягивать. И моя музыка — ничто в сравнении с музыкой моря. Я только черпаю отсюда вдохновение, — мечтательно произнес Маковски.
Мари приняла иронический вид.
— Вы, Дэвид, видимо, изрядно выпили, — с улыбкой сказала она. — В мире культуры вы уже заняли свою нишу. Следующая цель — мир природы, но он, увы, недосягаем.
— Но я на него и не претендую. — Дэвид погладил хрупкие, прикрытые негустым кружевом лопатки Мари.
Люсия напряженно следила за диалогом. — Милые дамы, — сказал он, обращаясь уже к обеим, — вы так хороши в своем неведении.
— Тот, кто все время твердит, что очень много знает, не может не вызывать подозрений, — не унималась Мари.
Ее лицо было игривым, но, похоже, она все‑таки не кокетничала, а действительно подтрунивала над ним. А как относится к этому Дэвид?
— Вы пробовали долго смотреть на море, не отводя глаз? — Его вопрос был обращен именно к ней.
— Да, я могу просидеть так полдня. По крайней мере, могла в детстве. Но когда наступали сумерки, я уходила домой — мне становилось страшно.
— Отчего же? — Мари тряхнула кудряшками, как бы показывая, что она не пугается по таким пустякам.
— Это необъяснимая тревога. Ночь делает меня беспомощной. Ночью сложнее отправиться в дальнюю дорогу. Кажется, что теряешь почву под ногами. Я люблю солнце, но сейчас темно, а мне совсем не страшно.
— Чего же бояться? До берега не более двух миль, и «Жемчужина» только что отремонтирована. К тому же дно в этих местах проверено, на риф не напорешься. — Мари хотелось казаться сухой и трезвомыслящей, она подшучивала как над гостями, так и над собой, но ее настрой не передавался собеседникам. Ей было непонятно, почему они стоят на своем и не уступают ей.
— Мари, вы не поверите, но я думал, что знаю Люсию с сегодняшнего утра, а оказалось — почти с самого рождения.
— Да что вы говорите? — У жены капитана так заострился носик, будто она думала: «Какая же я дурочка, что сразу не догадалась!»