Разбудил ее громкий голос стюардессы, сообщавший, что через двадцать минут они приземлятся в аэропорту Барахас. Она повернулась к Дэвиду. Он пил кофе и листал какой‑то журнал. Почувствовав, что она проснулась, он укоризненно посмотрел на нее:
— Ты самая неромантичная девушка на свете! И зачем только я взял тебя в свое романтическое путешествие?! Ты же проспишь все самое интересное.
— Прости меня, пожалуйста. Сама не знаю, как так получилось.
Дэвид засмеялся:
— Ничего страшного. Надеюсь, ты хорошо отдохнула? Нам предстоит еще длинный путь.
Она была окончательно заинтригована:
— Разве мы летим не в Мадрид?
— Нет.
— А куда же? Это что, очередной сюрприз?
— Гораздо хуже — похищение, — объявил Дэвид с непроницаемым лицом.
Самолет благополучно приземлился. Подали трап, и пассажиры устремились к выходу. Дэвид кинул взгляд на часы.
— О, нам надо поторапливаться.
Он подхватил Люсию за руку, и они почти бегом проделали весь путь до таможни, потом — через зал и оказались у другого выхода на летное поле. Дэвид на минуту остановился, присмотрелся и уверенно зашагал туда, где виднелись очертания небольшого спортивного самолета.
— Сеньор Эрсилья, — позвал Дэвид по‑испански, — Хорхе, где вы?
— Я здесь, сеньор Маковски. — В проеме люка показалась фигура человека. Он спустился по трапу и подошел к ним.
— Самолет заправлен. Все в полном порядке. Можете лететь.
— Спасибо, Хорхе. — Мужчины пожали друг другу руки, и Хорхе пошел к выходу с летного поля.
Маковски коснулся ее руки:
— Добро пожаловать на борт, любовь моя. — Его глубокий голос прозвучал обещанием небывалого счастья.
Поднявшись по трапу и оставив вещи в маленьком салоне, они прошли в кабину пилота. Дэвид сел за штурвал и пристегнулся. Его руки начали перещелкивать тумблеры и нажимать какие‑то кнопки. Засветились индикаторы на приборной доске. Включилась радиосвязь.
— Садись, дорогая. — Он указал на второе кресло в кабине. — В салоне делать нечего. А отсюда откроется такой вид… — и он присвистнул.
— Ты что, умеешь управлять самолетом?! — изумилась Люсия. Поистине сегодня день невероятных сюрпризов!
— А ты думаешь, что я могу только играть на рояле и целоваться с тобой?
— Да… то есть нет, конечно… Но все так неожиданно… — Люсии казалось, что сумрак салона, Дэвид, светящаяся панель приборов самолета — только ее сон, потому что это никак не могло быть явью. Ведь сейчас она уже должна была оказаться дома, в своей мадридской квартирке, а вместо этого…
— Пристегнись, — перебил ее размышления Дэвид. — Он уже вывел самолет на взлетную полосу и теперь ждал разрешения диспетчера на взлет.
— Но куда мы все‑таки полетим?! — Люсия вернулась к реальности. — Я уже ничего не понимаю.
— Объясняю: я воплощаю в жизнь свою мечту.
— Мечту? Какую?
— Проснуться в Севилье. Так что, красотка, дела твои плохи, — эти слова Дэвид произнес уже совсем другим, грубовато‑мужественным тоном, видимо, пародируя героя какого‑то дурацкого боевика, — я тебя похитил, и мы направляемся в Севилью.
Самолет плавно оторвался от бетонной полосы и начал набирать высоту, взяв курс на юго‑запад.
На земле уже загорались первые, еще неяркие в сумерках огни, и девушке казалось, что все видимое пространство — одно сказочное облако, в котором растворилась, навсегда исчезла граница между небом и землей.
Маковски оторвал взгляд от приборов и посмотрел на притихшую Люсию. Она поймала его взгляд и повернулась к нему. Дэвид улыбался, но такой улыбки она у него еще не видела. Это была улыбка озорного мальчишки, который сделал то, что давно хотел, и чем страшно гордится. Он казался удивительно юным, беззаботным и… счастливым. А это самое главное.
Вскоре самолет начал снижаться.
— Мы прилетели?
— Да, почти, — кивнул Дэвид и начал переговариваться с диспетчером севильского аэропорта.
Посадка была удачной, и через несколько минут они мчались по взлетной полосе.
— Ну как, ты не очень устала? — спросил Дэвид, когда они шли к выходу из аэропорта.
— Нет, что ты. Это было необыкновенно! А что мы будем делать сейчас? Поедем в гостиницу?