А клиент действовал так, будто загодя был знаком с планами, которые неизвестные еще ему люди строили относительно его дальнейшей судьбы. Он поселился в одиночном недорогом номере гостиницы возле бывшей ВДНХ — наверное, по старой еще памяти.
Тут была еще одна деталь, на которую Щербатенко как-то сразу не обратил внимания. Пока он ожидал у стойки администраторши, пышнотелой дамочки, размышляя о том, что ее было бы совсем неплохо пригласить к себе вечерком в номер, та с кем-то разговаривала по телефону, при этом несколько раз бросив пытливый взгляд на мужчину, стоявшего возле ее окошка. А затем, положив трубку, быстро оформила Щербатенко проживание, не задавая лишних вопросов. И проводила его долгим взглядом, когда тот отправился к лифту.
Действительно, а как могла возражать администраторша, если ей позвонил «ответственный товарищ» и, сославшись на куратора гостиницы, указал, в каком номере она должна поселить приезжего, только что выпущенного из колонии в связи с окончанием срока его осуждения и необходимостью установления за ним, во время его краткого пребывания в Москве, плотного наблюдения? Впервые, что ли? Она и сделала, как ей было указано. Освободив и соседний номер — для «технических нужд».
В конце вечера, когда в моральном смысле каждый человек готовится к спокойному сну, не отягощенному угрызениями совести, в дверь к Щербатенко постучали. Постоялец решил, что это, наверное, горничная, и крикнул: «Открыто, заходите!»
Но вошла не средних лет женщина с хитрым, словно у лисицы, выражением лица, которая и вселяла его сегодня сюда, а относительно молодой человек — выше среднего роста, неприметный такой шатен с темными усиками. И одет он был так, что и захочешь — не запомнишь сразу: серые брюки, песочного цвета куртка. Все как бы ускользающее от внимания. Кого-то он отдаленно напоминал Николаю Матвеевичу, но, хоть убей, не мог вспомнить, кого конкретно. Единственное, что более-менее определенно мелькнуло в голове, — видел недавно. Но где? Ну не в колонии же… В дороге? Может быть. Или уже здесь, в гостинице?.. И поэтому он немедленно почувствовал, как от незнакомца будто пахнуло на него ощутимым ветерком серьезной опасности. И напрягся.
Опыт полутора десятков лет непрерывного существования в колонии строгого режима не канул бесследно в день освобождения, и Щербатенко не то чтобы закалился в специфической атмосфере места «заключения и исправления», но сделался навсегда осторожным и недоверчивым — привычная форма поведения осужденного среди себе подобных.
Между тем незнакомец поздоровался легким кивком, не протягивая руки, и, не спросив разрешения, отодвинул от стола стул и сел.
— Можете расслабиться, Николай Матвеевич, — он слегка усмехнулся, — я к вам по делу и, значит, прямой опасности для вас пока не представляю.
— Пока? — переспросил хриплым голосом Щербатенко. — А вы кто?
— Сейчас я вам все объясню… Вам, естественно, известен некто Георгий Витальевич Корженецкий?
— Ну, — коротко и нетерпеливо отреагировал Щербатенко.
— Собственно, я к вам — от него. Правильнее сказать, не по его просьбе, а скорее вопреки нашей с ним договоренности. Короче, Корж нанял меня. Для какой цели, вам и без долгих объяснений должно быть понятно. Я полагаю, что ему не нужно, чтобы вы появились, как угрожающая тень из его прошлого… — Незнакомец чуть раздвинул губы в ухмылке. — В условия нашего с ним договора входит, во-первых, ликвидация представляющего для него прямую опасность объекта и, во-вторых, предъявление соответствующих доказательств исполнения заказа. Сумма аванса для вас, Николай Матвеевич, в настоящий момент роли не играет. Так я понимаю. Вот в этой связи я и решил навестить вас, если вы не возражаете…
Щербатенко, даже если бы и очень хотел, возражать все равно не смог бы. Он лихорадочно думал о том, почему этот убийца так запросто пришел? Он что, решил поторговаться? У него есть свое, встречное предложение? Или он просто тянет время, наслаждаясь беспомощностью своей жертвы?.. И еще одна, возможно, совсем нелепая, мысль сверлила мозг: «Зачем это Жорке?! Ему что, все еще мало?» Да кончилось же все, ушел поезд! И вдруг дошло: он же никогда, оказывается, толком и не знал Коржа! А теперь — тем более, столько лет прошло! Ну, вампир ненасытный!.. И прислал этого… небось, и ствол с длинным глушителем — в кармане, куртка-то просторная, чего хочешь спрятать можно.
И посетитель разгадал мысли «клиента».
— У меня при себе нет инструмента, — снисходительным тоном заявил он. — Я сейчас не на работе. Мы решили договориться с вами. Если вы пожелаете пойти нам навстречу. Поэтому я и пришел. Обычно я так не делаю, но сейчас… впрочем, это отдельный разговор.
— Значит, у вас есть предложение? — Щербатенко, кажется, совсем уже охрип, с трудом выдавил из горла эту короткую фразу.
— Да. Выпейте воды, — мягко посоветовал убийца. — У вас в горле пересохло. А у меня действительно есть к вам, Николай Матвеевич, предложение. Другими словами, я пришел к вам с миром, а не с мечом, — он снова улыбнулся, уже шире и как бы доверительнее.